В мае 2010 г. на шахте «Распадская» прозвучали два взрыва. Второй взрыв произошел, когда в шахту спустились спасатели. Взрывами были разрушены не только все выработки, но даже наземные строения. Тогда весь мир выражал соболезнование России по поводу гибели 91 человека. Тела погибших шахтеров и спасателей находили и извлекали более полугода. После аварии Ростехнадзор начал проверки всех российских шахт. Слушания по трагедии начались в суде только через шесть лет, а в апреле 2020 г. дело о взрывах на шахте было прекращено. За смерть 91 человека не ответил никто.
Сегодня весь мир выражает соболезнование по поводу гибели 52 шахтеров и горноспасателей после аварии на шахте «Листвяжная», произошедшей утром 25 ноября. До слез жалко погибших сильных мужчин самой опасной в мире профессии и их осиротевшие семьи. Кузбасс в трауре. Погибших горноспасателей посмертно наградили орденом Мужества. Авария со взрывом метана на этой шахте не первая. Первая со взрывом произошла в 1981 г. и унесла 5 жизней, вторая произошла в 2004 г. и унесла 13 жизней. Семьям погибших утром 25 ноября будет выдана определенная сумма в соответствии с ФЗ-225 «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельца опасного объекта за причинение вреда в результате аварии на объекте».
При строительстве и эксплуатации шахт, плотин, НПЗ и других опасных объектов нулевая вероятность аварии практически недостижима. Однако чаще всего мы слышим об авариях на шахтах России и Китая. На следующий день после аварии на шахте В.В. Путин сказал, что «как только происходит трагическое событие, начинают искать причины; нужны систематическая работа и контроль».
Следственные органы, как правило, обнаруживают, что в подобных авариях в равной степени виноваты государственные инспекторы горного надзора, которые нестрого надзирают за промышленной и экологической безопасностью, а также владельцы и руководители шахт, которые экономят на инвестициях в проведении защитных мероприятий. Одним словом — «невыученные уроки».
При проектировании любого объекта решается задача минимизации риска аварий и числа жертв. При этом затраты на строительство, эксплуатацию и ликвидацию ущерба от возможной аварии сопоставляются с выгодами от снижения аварийности. Выделение финансовых ресурсов для обеспечения промышленной и экологической безопасности всегда связано с ограничением затрат на другие потребности общества. Именно на этом этапе проявляется готовность общества платить за максимальное снижение аварийности. В настоящее время метод «готовности платить» является во всем мире основным при оценке риска для жизни и здоровья человека.
Регламентированные ФЗ-225 суммы обязательной страховой компенсации в связи с гибелью, вредом для здоровья несопоставимо малы по сравнению с мировой практикой. Видимо, владельцам российских шахт невыгодно инвестировать в снижение риска и мероприятия по предотвращению аварий.
Наиболее эффективный способ предотвращения взрывов метана на шахтах давно известен и широко используется. Во многих странах давно налажено эффективное использование шахтного метана.
Угольный метан находится или в адсорбированном виде, или в свободном состоянии в трещинах и порах пластов, а также в породах, сопровождающих угольные пласты. При мировой добыче угля в атмосферу поступает метан в количестве не менее 40 млн т/год.
По существу, каждое месторождение угля можно рассматривать как месторождение чистого метана. Именно с таких позиций подходят к проектированию шахт во многих странах мира, в которых перед добычей угля осуществляют дегазационную подготовку угольных пластов.
Методы борьбы с внезапными выбросами метана заключаются в откачке этого ценного газа из угольных пластов с помощью вертикальных скважин, которые проходятся с земной поверхности по определенной сетке с шагом до 200 м. Метан откачивается из скважин в течение многих лет даже после окончания работ по добыче угля. При необходимости осуществляется гидравлический разрыв пласта, который увеличивает приток метана в сборный коллектор. Основные направления использования извлеченного шахтного метана — это получение тепловой и электрической энергии. В Польше, Чехии, Германии дегазационный метан используется на 70–95%. В США используется до 80% угольного метана (50 млрд куб. м/год), а в России, к сожалению, не более чем на 9%.
Содержание метана в углях России составляет в среднем 13 куб. м/т. За счет добычи каменного угля в России в атмосферу ежегодно поступает более 3 млн т метана — этого сильнейшего парникового газа. По оценкам специалистов, Россия располагает почти 50 трлн куб. м шахтного метана, который может эффективно использоваться как наиболее экологичное ископаемое топливо.
В настоящее время заблаговременное извлечение метана из газоносных и выбросоопасных угольных пластов приносит немцам и американцам тройную пользу: во-первых, исключает выбросы метана, пожары и взрывы в шахтах и сохраняет жизни шахтеров и прочие послеаварийные ущербы; во-вторых, при нынешних заоблачных ценах на природный газ шахтный метан приносит немалую прибыль; в-третьих, снижает углеродный след добываемого угля.
В угольной отрасли России многое следует пересмотреть в мерах ответственности угольного бизнеса и в работе курирующего его Ростехнадзора, чтобы впредь не случалось «невыученных уроков». Мне думается, что в лицензии на недропользование в России следует ввести обязательное требование по дегазации угольных пластов со сбором метана и его последующему использованию в народном хозяйстве. После проведения подобных защитных мер частые и масштабные трагедии на российских шахтах прекратятся, а также снизится трансграничный углеродный налог на экспортируемый уголь, который будет в скором времени введен Евросоюзом.
