О еще одном письме с опасным ядом, которое два пенсионера МВД от имени депутата Госдумы Сергея Железняка отправили в посольство Южной Кореи в Москве, стало известно в четверг, 13 мая, во 2-ом Западном окружном военном суде. По словам одного из свидетелей, письмо забрали приближенные депутата и отвезли в полицию. Примечательно, что эпизод конкретно с этим письмом, в отличие от остальных 137, подсудимым не вменяется.
Напомним, что эта нелепая история произошла в феврале 2018 года. Тогда в логистическом центре во Внуково в процессе сортировки писем сотрудники почты обнаружили пачку подозрительных конвертов, которые содержали некое сыпучее вещество. Кроме того 13 иностранных посольств сообщили о получении по почте странных посланий, внутри которых был обнаружен порошок белого цвета. Среди представительств оказались амбасады Венгрии, Румынии, Болгарии, Нидерландов, Польши, США, Италии, Канады, Чехии, Франции, Саудовской Аравии и т.д.
17 июля 2019 года в Краснодаре были задержаны пенсионеры МВД Максим Котоманов и Дмитрий Красильников. Первый работал в бухгалтерии краснодарского главка МВД, а второй служил в отделе по борьбе с организованной преступностью и ушел на пенсию в звании подполковника.
Согласно материалам дела, мужчины, используя фальшивые бланки депутата Госдумы Сергея Железняка, разослали дипучреждениям и лично высокопоставленным европейским сановникам порядка 137 писем с ядом на основе ртути.
2-ой Западный окружной военный суд в четверг, 13 мая, продолжил исследовать доказательства прокуратуры. В суде ожидалось появление самого депутата, от чьего имени были разосланы «письма счастья». Однако вместо него показания дали его помощница, которая как раз занимается подготовкой писем к отправке. Помощница Железняка — Наталья рассказала, что существует два вида бланков — «красные и черные». Черные предназначены для внутренней корреспонденции, красные — для внешней. Примечательно, что получить бумаги строгой отчетности может только сам депутат под роспись. Они хранятся в сейфе, доступ к которому имеется у нескольких помощников и самого депутата. Кроме того, у каждого бланка имеется свой номер, который отображается в электронной базе. При этом, чтобы зайти в базу необходимо знать пароли. Поэтому с бланками, состряпанными на коленке, подсудимые, похоже промахнулись:
-Это нельзя даже назвать бланком, некое подобие, — так охарактеризовала фальшивку свидетель.
Свидетель также пояснила, что Железняк никогда не писал письма членам НАТО или послам. А вот в Счетную палату и министрам — бывало.
— Направлял ли Железняк письма в адрес Счетной палаты и министерств? — спросил судья.
— У нас есть такая практика, направляем.
— А он высказывал Лаврову свое негативное мнение по поводу отношений с Японией?
— Я такого не помню.
— А в адрес Дмитрия Анатольевича Медведева?
— Нет.
Кстати, еще один свидетель (приближенный к депутату Железняку) во время допроса на предварительном следствии рассказал о письме в посольство Южной Кореи, которое было перехвачено им. Он пояснил, что ему позвонили из посольства и спросили — направлял ли депутат им корреспонденцию. Когда же выяснилось, что ничего подобного не было, он сам, по поручению Железняка, направился к дипломатам.
— Я прибыл в посольство Южной Кореи, сотрудники посольства передали мне письмо в полимерном пакете. Я письмо не вскрывал и отвез его в ОМВД по Тверскому району, — пояснил свидетель.
Примечательно, что именно этот эпизод подсудимым не вменяется, но, по словам, гособвинителя, будет упомянут во время прений сторон.
Еще один свидетель — начальник Департамента службы безопасности почтовой службы Москвы и Московской области рассказала, что странные письма — порядка 30 штук — были обнаружены в сортировочном цеху. Оператор Елена Кириенко заподозрила неладное, когда взяла в руки конверты — внутри находилось что-то типа песка. Женщина доложила о ситуации руководству.
— Мы посмотрели, решили вызвать ФСБ. Сотрудники приехали в тот же день и провели выемку, — пояснила свидетель, отметив, что конверты не были повреждены.
Кстати, свидетель отметила, что служба безопасности часто вызывает на подобные ЧП сотрудников госбезопасности.
— Мы часто звоним сотрудникам ФСБ. Например, сегодня звонили, — заявила свидетель, пояснив, что подозрительные письма попадаются довольно часто.
Обвиняемый Максим Котоманов в четверг был нелюдим и тих. Когда судья поинтересовался, почему подсудимый такой грустный, человек в медицинской маске и перчатках еле слышно ответил:
— Я же болею.
Из ходатайств, заявленных суду, стало ясно, что Котоманов никак не может добиться разрешения на звонки своей престарелой матери.
А вот Дмитрий Красильников, наоборот, был настроен на борьбу — во время процесса хвалился перед своим адвокатом, что разобьет любое заявление свидетелей прокуратуры, а после процесса обратился к прессе с просьбой:
— Вы же будете про нас писать? Тогда выступите нашим адвокатом.
