1 сентября исполнился ровно год, как в России действует законодательная норма о внесудебном банкротстве граждан. Сколько тогда было хвалебных слов и ожиданий от воплощения в жизнь этой новеллы. Мол, и россияне теперь смогут намного легче освобождаться от небольших долгов, и суды разгрузятся от лишней работы, и приставам не придется ненужные проверки проводить — ключевая роль по верификации данных должников была возложена на обычные городские МФЦ.
Но спустя год льготной законодательной возможностью списать долги удалось воспользоваться менее 20% граждан, обратившихся с соответствующим заявлением. Почему буксует в России процедура банкротства, рассказали эксперты.
Задолженность россиян перед банками бьет все новые рекорды. «Плохих» долгов в общей массе все больше: на фоне падения доходов миллионы людей оказываются не в состоянии закрывать свои обязательства перед банками.
Казалось бы, им в помощь и приняли новую редакцию закона о личном банкротстве: подавай заявление и без долгих судебных процедур твои долги спишутся… Как бы не так! По данным Единого федерального реестра сведений о банкротстве (ЕФРСБ), на 30 августа 2021 года было зафиксировано всего лишь 12,3 тыс. обращений граждан за списанием долгов в упрощенном порядке.
Но даже при этой сверхскромной статистике большинство заявлений — 7,6 тыс. — в МФЦ отклонили. Часть обращений — 4,7 тыс. — еще находится в стадии рассмотрения. А положительное решение за год было принято лишь для 2,4 тыс. россиян: им удалось добиться бесплатного признания банкротства без суда. Это менее пятой части от всех обратившихся за облегчением долгового бремени. Процедура так и не стала массовой, и выходит, что законодательная «гора» снова родила «мышь». Чем это можно объяснить?
Эксперты по-разному смотрят на итоги годовой практики внесудебного банкротства.
«За год действия законодательной нормы 2,4 тыс. удовлетворенных заявлений — это уже очень неплохой результат, — считает финансовый аналитик, кандидат экономических наук Михаил Беляев. — Я по своему опыту знаю, что ряд заемщиков берут кредиты, не намереваясь их отдавать. Среди этих 12,3 тыс. заявлений от потенциальных банкротов могли быть и те, кто шел на тот шаг намеренно, до этого «растворив» свое имущество среди родственников».
Нельзя безнаказанно набирать кредиты и потом оправдывать тяжелой жизненной ситуацией, настаивать на прощении задолженности, уверен эксперт. Мало кто понимает, что в экономике деньги никуда не исчезают и чей-то невыплаченный долг банк вынужден будет возмещать, чтобы привести свой финансовый баланс в норму. На кого он в результате переложит эту проблему? Правильно, на плечи добросовестных своих клиентов, в проценты по кредитам которых будут заложены риски невозврата подобных займов. И это ведь тоже несправедливо, когда добросовестные заемщики оплачивают банкротство других людей.
Но есть и другая точка зрения на проблему. «12,3 тыс. человек, подавших заявление на внесудебное банкротство, — это дурной анекдот, — считает финансовый омбудсмен Ассоциации российских банков (АРБ) Павел Медведев. — Ждут внесудебного банкротства по крайней мере 16 миллионов сограждан. Это самая скромная оценка».
А объясняется такое небольшое число заявлений тем, что, по словам эксперта, на самом деле «внесудебные банкротства требуют обязательно участия суда». Граждане, подающие такое заявление, должны пройти сначала все судебные мероприятия и завершить процедуры принудительного взыскания. Нужно, чтобы кончились абсолютно все средства, которые исполнитель может изъять у должника. К примеру, если должник получает ничтожно маленькую пенсию по инвалидности, которая меньше прожиточного минимума, он уже не сможет подать заявление о внесудебном банкротстве. Судебный пристав просто подаст в электронном виде заявление, и часть этой пенсии будет списываться еще в Пенсионном фонде или в автоматическом режиме при поступлении денег на счет должника. Как на оставшиеся крохи будет жить человек с инвалидностью, уже никого не волнует.
Наш собеседник уверен, что закон получился таким несовершенным из-за желания защитить права кредиторов от действий мошенников, требующих признать себя банкротами. С этим столкнулась юридическая практика при реализации процедур банкротства через суд. «Банкротами признают «несчастных людей», у которых после этой процедуры остается всего-то трехэтажный особняк на Лазурном берегу, — делится своими наблюдениями Павел Медведев. — Чтобы человеку вот так обанкротиться через суд, нужно иметь достаточно много денег».
К какой точке зрения ни склонялись бы эксперты, годовые итоги практики упрощенного банкротства неутешительны: этот инструмент так и не стал массовым законным способом снимать с шеи долговую давку, которая по-прежнему затягивается на шее миллионов отечественных заемщиков.
