Ольга и Игорь поженились ещё при Союзе, вырастили двоих детей, сейчас внуки подрастают. Ольга — женщина с руками, что называется, хозяйка от бога. Для неё дача была не просто шестью сотками, а вторым домом, её личным Херсонесом.
Игорь же, мой троюродный брат, душой к земле не лежал. Он был человеком кабинетным, инженером до кончиков пальцев. Его представление об отдыхе заключалось в диване, телевизоре и газете. Дача была для него каторгой, бессмысленным перекапыванием грядок, от которого ломит спину. Сколько я их помню, их вечные споры о даче были таким же фоном их жизни, как шум трамвая за окном.
— Игорек, милый, надо съездить на дачу, картошка не окучена, вся уже в сорняках, — говорила Ольга по субботам, разливая утренний чай.
— Олечка, да что эта картошка… Она расти будет, если её окучивать, и расти будет, если не окучивать. Законы ботаники, — бурчал он в ответ, прячась за «Коммерсантом».
И так из года в год.
А потом случилась та самая история. Какой-то прорыв трубы на даче, срочно нужно было ехать, отключать воду. Ольга была на работе, и ехать пришлось Игорю. Он согласился, скрепя сердце, уехал хмурый, как ноябрьское небо. Помню, он тогда заскочил ко мне за инструментом, ворчал что-то про «этот проклятый огород».
Но вернулся он другим человеком.
Я это заметил почти сразу. Он зашёл вернуть дрель, и в глазах у него был какой-то непривычный блеск. Он не жаловался, не ворчал. Напротив, что-то насвистывал. Сказал, что всё починил, и даже в магазин заехал, купил себе новых перчаток садовых. Я тогда удивился про себя: Игорь и перчатки садовые — вещи несовместные, как балет и футбольный матч. Одна мудрая знакомая как-то сказала, что самое подозрительное в мужчине — это внезапная перемена привычек. Она была права.
Дальше — больше. Игорь стал сам, без напоминаний, ездить на дачу. Причём один, без Ольги. Говорил, что ему нужно «навести порядок в сарае» или «подремонтировать забор». Возвращался поздно, загорелый, с руками в царапинах, но с тем же странным, почти юношеским огоньком во взгляде. Он стал следить за собой: купил новый спортивный костюм, стал пользоваться каким-то одеколоном, пахнущим, прости Господи, феромонами.
Ольга, женщина проницательная, не могла не почуять перемену. Сначала радовалась: «Смотри, Андрей, Игорь наш вдруг дачником стал!» Но радость её скоро сменилась тревогой. Когда она предлагала поехать вместе, он находил десяток причин отказаться. То ему «спину прихватило», то «ты же, Оля, там простудишься, сегодня ветрено и дождь собирается».
Подозрения, как ржавчина, разъедают душу. Ольга позвонила своей старой подруге по даче, а та, как на грех, оказалась большой охотницей до всяческих расследований. Через пару дней та перезвонила, полная важных новостей. Оказалось, на соседнем участке поселилась новая хозяйка. София. Женщина одинокая, лет сорока пяти, симпатичная, как с картинки.
— Олечка, душа моя, — шептала подруга в трубку, — он не на своём участке пропадает, а у соседки! Грядки ей копает, яблони белит! Совсем засланный казачок стал!
Что пережила в тот вечер Ольга, знает только она одна. Можно только представить эту пустоту внутри, когда рушатся все твои представления о совместно прожитых годах. Но Ольга была не из тех, кто опускает руки. Истерика — удел слабых. Сильные действуют.
Она не стала устраивать сцен. Не стала кричать. Она придумала план, достойный великой актрисы. В одно из воскресений, зная, что Игорь с утра уехал «к соседу за гвоздями» (о, эта мужская наивность!), Ольга нарядилась в своё лучшее платье и пошла в гости к своей новой соседки — Софии.
Представьте себе эту сцену: две женщины на кухне, пахнет свежей выпечкой, за окном щебечут птицы. И Ольга, с улыбкой, полной печали, рассказывает соседке душераздирающую историю. Про то, что в их дачном кооперативе орудует одинокий мужчина-аферист. Он, дескать, под видом доброго соседа, втирается в доверие к одиноким женщинам, помогает им по хозяйству, а потом… Ольга делала многозначительную паузу. Потом выманивает крупные суммы денег под выдуманным предлогом.
— Милочка, я вижу, вы женщина хорошая, — говорила Ольга, попивая чай из кружки, — вот и решила вас предупредить. Будьте осторожны.
Лицо Софии вытянулось. Глаза наполнились ужасом. Она провожала Ольгу, осыпая её благодарностями.
Вечером того же дня Игорь вернулся домой разбитый, помятый, с глазами, полыми от злобы и стыда. Он вошёл в дом, хлопнул дверью и обрушился на Ольгу:
— Ты! Это ты ей наговорила! Что я вор! Что я аферист!
Ольга не стала отнекиваться. Она стояла перед ним, спокойная и твёрдая, как скала. Она смотрела на него, на этого шестидесятилетнего мальчишку, попавшегося на глупейшем флирте.
— А что ты хотел, Игорь? — спросила она тихо. — Чтобы я пришла и представилась? «Здравствуйте, я жена того дурака, что копает вам грядки вместо своих»?
Он что-то пробормотал, отводя взгляд. Гнев его иссяк, сменившись тяжёлым, гнетущим пониманием собственной нелепости.
— Вот что, дорогой мой, — продолжила Ольга. — Раз уж у тебя открылось второе дыхание и такие золотые руки, с субботы начинаешь приводить в порядок наш огород. Не соседкин. Наш. Будешь ездить туда каждый выходной. И я с тобой. Мы вместе.
Он стоял, опустив голову, и кивал.
А дальше случилось самое удивительное. София, конечно, всё узнала. Сначала, говорят, страшно обиделась на Ольгу за этот спектакль. Но потом, видимо, представила всю комичность ситуации: два возрастных человека, её неумелый Дон-Жуан и его мстительная жена. И… рассмеялась. Говорят, она сама пришла к ним мириться. Сейчас они с Ольгой, как ни странно, даже подружились. Вместе ходят на рынок, торгуются за саженцы.
Ваш лайк — лучшая награда для меня. Если захотите поддержать — буду знать, что стараюсь не зря https://dzen.ru/bolhoz?donate=true (жмите по ссылке).