В нашей стране может быть принят единый Экологический кодекс. Эта тема была обсуждена на первой сессии круглого стола ICC Russia «Новый Экологический кодекс России и углеродное регулирование в ЕАЭС и Центральной Азии: правила устойчивого будущего». Данный документ может объединить законодательные нормы, касающиеся охраны окружающей среды, а также регулирования промышленной деятельности.
21 октября 2025 года, в ходе встречи с Президентом РФ Владимиром Путиным, руководитель Росприроднадзора Светлана Радионова предложила рассмотреть возможность создания единого Экологического кодекса РФ.
Систематизация природоохранного законодательства была предложена спикером Совета Федерации Валентиной Матвиенко еще в мае 2021 года на Невском экологическом форуме.
Российские и зарубежные ученые, экологи, а также бизнесмены обсудили за круглым столом, каким образом должен выглядеть новый Экологический кодекс.
В России может появиться единый экологический кодекс – что изменится?
Модератор обсуждения Ирина Бахтина, заместитель генерального директора по устойчивому развитию компаний РУСАЛ и Эн+, напомнила, что вопрос экологического кодекса в России обсуждается уже более 10 лет.
По мнению Захирджана Кучкарова, академика РАЕН и заведующего кафедрой концептуального анализа и проектирования МФТИ, такой документ должен интегрировать нормы из всех кодексов, регулирующих экологические отношения. Он отметил, что анализ всей экологической регуляции показывает, что количество нормативных правовых актов всех уровней – от международных соглашений и федеральных законов до ведомственных приказов, норм и правил – увеличилось за последние годы с более 800 до около 1000. Эта сложная система затрудняет работу бизнеса и, что более важно, не является особенно эффективной.
«Экологический кодекс не может быть создан путем кодификации существующего массива документов», – считает Захирджан Кучкаров. То есть, наиболее правильным будет разработка нового документа с нуля.
Эксперты отметили, что в отличие от других кодексов (Земельного, Градостроительного и др.), экология включает в себя комплекс физических, химических, биологических и социальных процессов. Согласно Конституции, каждый гражданин имеет право на качественную окружающую среду. Однако среди множества документов, которые распределяют ответственность между властными структурами в области охраны окружающей среды, отсутствует тот, который бы назначал ответственного за реализацию этого конституционного права.
Тем временем, Вадим Петров, Заместитель директора Единого научного центра Минприроды России «ВНИИ Экология», Статс-секретарь Национального комитета Десятилетия ООН по восстановлению экосистем, призвал не рассматривать идею Экологического кодекса как техническое упражнение или механическую систематизацию существующих норм. «Для этого требуется концептуальный подход, основанный на глубоком правовом анализе и научной мысли. Как правильно подчеркивал профессор Боголюбов, подобный кодекс должен стать именно переломным моментом в отношениях общества и природы, а не лишь демонстрацией активного правотворчества и внешне эффектного движения вперед», – отметил эксперт. Кодификация сама по себе не гарантирует качественного результата, если она не базируется на серьезной научной рефлексии и не направлена на создание новой, гармоничной экологической правовой системы.
Экологический кодекс должен регулировать не только традиционные природоохранные отношения, но и ключевые сферы использования природных ресурсов. Это логично вытекает из принципа единства регулирования взаимодействия общества с окружающей средой, поскольку охрана природы и использование природных ресурсов образуют единый комплекс экологических отношений, подчеркнул Вадим Петров.
Экологическое законодательство должно быть готово реагировать на новые вызовы, связанные с климатической политикой, современными техногенными рисками, цифровизацией государственного управления и изменением пространственной структуры хозяйственной деятельности.
Адвокат по экологическим спорам Евгений Жаров из адвокатского бюро ZHAROV Group подверг критике существующую модель, отметив, что регулирование сосредоточено на фискальных инструментах, а не на экологических результатах. По его мнению, основная проблема заключается в том, что в России практически отсутствуют механизмы восстановления экосистем, хотя именно они должны быть основой экологической политики.
Заместитель директора группы операционных рисков и устойчивого развития Kept Андрей Макаров рассказал о том, как эту задачу решают или пытаются решить в различных странах. Современные экологические кодексы действуют во Франции, Швеции и Казахстане. На стадии разработки находятся экокодексы в Германии, Киргизии и Таджикистане. Кодекс Франции, по мнению эксперта, является достаточно зрелым и детализированным. В то же время, самый краткий, но при этом содержательный документ – в Швеции, в котором всего семь разделов, охватывающих охрану труда, обращение с химическими веществами и даже генную инженерию.
При разработке нового кодекса, эксперты подчеркивают важность обеспечения прозрачности требований для бизнеса и вовлечения общества в экологическую повестку. Регулирование должно быть направлено на улучшение экологической ситуации в стране, в том числе путем справедливого учета совокупного воздействия бизнеса на окружающую среду, как негативного, так и позитивного, а также через стимулирование компаний, активно участвующих в устранении экологического вреда, накопленного прошлыми поколениями промышленности, отметила Ирина Бахтина.
По мнению специалистов, создание Экологического кодекса может стать знаковым событием, способным дать новое направление развитию российского экологического права. Однако такая перспектива возможна лишь при условии подлинно профессионального обсуждения, основанного на научной экспертизе, взвешенного анализа каждого элемента будущей конструкции и строгого доктринального подхода.
Российские природные климатические проекты дают нам преимущество на международных рынках 
Вторая сессия круглого стола была посвящена будущим направлениям углеродного регулирования в рамках ЕАЭС и в странах Центральной Азии, а также взаимодействию России с государствами этого региона в данном контексте.
Сейчас уже немногие верят в то, что глобальное потепление на нашей планете – это всего лишь обычные климатические колебания, которые меняются с течением времени. Существуют убедительные доказательства того, что на климат влияют выбросы CO2 в атмосферу, создающие парниковый эффект и которые необходимо существенно сокращать.
Снижение выбросов достигается за счет модернизации производств и повышения энергоэффективности, которые требуют значительных затрат. В то же время климатические проекты имеют более низкие затраты при достаточно высокой эффективности. Поэтому к ним в мире сегодня приковано значительное внимание, и многие страны активно занимаются их реализацией.
Андрей Птичников, Руководитель экспертной группы Центра цифровых технологий для природно-климатических проектов программы карбоновых полигонов НИУ ВШЭ, отметил, что природно-климатические проекты трансграничного характера обладают высоким потенциалом влияния как на экологию, так и на экономику. Он призвал к развитию стандартизации природно-климатических проектов, созданию межгосударственных методик и процедур, уделению внимания научному сопровождению и верификации, а также сосредоточению на долгосрочных природных эффектах.
В России имеются авторитетные специалисты, которые хорошо разбираются в этой области и помогают странам ЕАЭС и Центральной Азии в снижении выбросов парниковых газов. Прежде всего, это Киргизия, Узбекистан и Казахстан. С помощью России в этих странах активно развиваются механизмы углеродного регулирования, вводится углеродный налог для предприятий, которые превышают допустимые уровни выбросов CO2.
Полат Реймов из Каракалпакского государственного университета Узбекистана сообщил, что страна была вынуждена ускоренно разрабатывать климатическое законодательство из-за увеличения внешних требований и необходимости интеграции в международные цепочки поставок. Он рассказал о формировании базы для климатических проектов, учетных реестров и моделей управления рисками.
Илья Каминский, начальник отдела доступа на внешние рынки и урегулирования торговых споров департамента торговой политики Евразийской экономической комиссии, упомянул риски, связанные с намерением Китая к 2030 году внедрить расчёт углеродного следа по всей цепочке своих поставок. Учитывая, что КНР является главным торговым партнером ЕАЭС, это может нарушить взаимную торговлю.
Если ранее климатической повесткой с миром «играл» Евросоюз, то теперь на первый план выходит именно Китай, и европейцы начинают согласовывать свои стандарты углеродного регулирования с ним. Это предоставляет России определенные возможности встроиться в эту «историю» на базе своих национальных стандартов и интересов.
Оптимизм вызывает возможность использования инструментов, направленных на сокращение выбросов парниковых газов через климатические проекты, реализуемые бизнесом. «Китайская позиция относительно климатических проектов сравнительно мягкая, существует возможность компенсировать наш углеродный след за счет наших же климатических проектов», – отметил Каминский.