8 января 1977 года в Москве произошло по тем временам совершенно невероятное: столицу СССР накрыла волна терактов. Буквально в течение получаса самодельные бомбы взорвались у магазинов в самом центре города, в поезде метро. Некоторые факты об этой трагической истории корреспонденту «МК» довелось в свое время узнать от человека, принимавшего участие в следственных действиях.
В ту январскую субботу террористы приготовили москвичам «рождественские подарки» — целую серию взрывов в оживленных местах города.
Первая бомба взорвалась в 17.33 на «синей» линии метро, в вагоне поезда, движущегося от станции «Измайловская» к «Первомайской». Второй взрыв прогремел в 18:05 в гастрономе №15 на улице Дзержинского (нынешней Лубянке), неподалеку от комплекса зданий КГБ СССР. А третий заряд шарахнул пятью минутами позже у продовольственного магазина №5 на углу Никольской (тогда она называлась Улицей 25 Октября) и Богоявленского переулка. В итоге 7 человек погибло (все они – пассажиры взорванного поезда метро) и еще 37 было ранено.
Для «тишайших» лет в стране «развитого социализма» эти цифры казались ужасающими. Ни с чем подобным советским гражданам прежде не доводилось сталкиваться. Так что преступления получились громкими и в прямом, и в переносном смысле. Поэтому не мудрено, что к поискам виновных были привлечены лучшие следователи прокуратуры, МВД и КГБ СССР.
— Операции дали кодовое название «Взрывники». Руководил оперативно-розыскной группой генерал-майор КГБ В.Н. Удилов, — рассказал ветеран силовых и правозащитных структур. – Мне, в ту пору молодому сотруднику, довелось участвовать в следственных действиях на месте последнего по времени взрыва, прогремевшего на Улице 25 Октября.
В составе группы офицеров я был направлен на место происшествия. Там, вокруг продмага №5 поставили оцепление, чтобы сохранить для следствия возможные улики. Хотя, если честно, охранять-то было особо нечего. Москвичи и гости столицы в первые минуты после ЧП, пока к магазину не прибыли сотрудники правоохранительных органов, успели основательно затоптать все следы террористов, которые заложили взрывное устройство в урну, стоявшую снаружи у входа в торговый зал.
Чуть позже к зданию, возле которого прогремел взрыв, прибыла группа ответственных товарищей из КГБ. Среди них — начальник Пятого управления Филипп Бобков. Приехавшие подошли к входу в магазин, остановившись там, обменялись между собой какими-то мнениями, после чего двинулись обратно — на площадь Дзержинского.
Но Бобков не уехал. Он внимательно осмотрел развороченную злополучную урну. Потом повернулся к расположенному напротив, на другой стороне улицы, зданию Московского историко-архивного института. Находясь неподалеку, я видел, как Филипп Денисович поднял взгляд вверх, на крышу МИАИ… Он задержался в такой позе на несколько мгновений, явно о чем-то размышляя…
А уже спустя короткое время люди, проходившие по этой улице, могли наблюдать странную картину. Около Историко-архивного института установили и «раскочегарили» три походные армейские кухни, в них переплавляли снег, который аккуратно собирали на крыше здания и переносили вниз молодые солдатики. На все вопросы удивленным прохожим объясняли, что, мол, снимается фильм «про войну».
В действительности таким образом с подачи Бобкова надеялись найти важные улики. Еще раз напомню: террористы заложили взрывное устройство в урну у входа в магазин. А тогда урны, расставленные на центральных улицах Москвы, были весьма солидные – отлитые из чугуна. Поэтому толстые стенки выдержали взрыв заложенного внутрь заряда (на что террористы, конечно, совсем не рассчитывали). В итоге вся взрывная волна ушла вверх. Данное обстоятельство позволило избежать жертв среди прохожих. Но кроме того это могло помочь и в работе следователей. Ведь взрывной волной туда же, «в небо» вынесло и фрагменты самодельной бомбы.
Бобков, осматривая место происшествия, понял, что благодаря такому «фонтану» какие-то из этих фрагментов могли быть занесены на крышу ближайшего здания — института и затеряться в снежном слое, покрывающем ее.
В результате приняли решение весь снег с крыши снять, растопить, а получившуюся воду тщательно профильтровать. И… Успех! В перетопленных снежных кучах была обнаружена стрелка от будильника. Специалисты сразу сообразили, что данный прибор использовался террористами в качестве таймера для бомбы замедленного действия.
По форме стрелки удалось определить: это деталь от часов, которые собраны на фабрике в Ереване. Так у следствия появился «армянский» след. Именно этому направлению оперативно-розыскных действий было уделено особое внимание. Тем более, что вскоре появилось и дополнительное подтверждение. По найденным фрагментам установили, что там же, в Ереване была изготовлена и сумка, в которой лежало одно из трех сработавших в тот день взрывных устройств.
На протяжении нескольких последующих месяцев оперативные, научно-технические и розыскные подразделения силовых структур искали террористов. Территориальными органами КГБ и МВД проверялись все граждане и их окружение, кто выезжал в Москву в дни накануне терактов.
Отрабатывали малейшие зацепки. Например, на каком-то этапе эксперты установили, что одно из взрывных устройств было завернуто в газету «Советский спорт». После этого отделы УКГБ по Москве и Московской области проверили всех подписчиков этого издания!..
Однако результатов до поры не было. Между тем, как выяснилось позднее, важная информация хранилась в архивах у армянских чекистов. Среди прочих там было дело на основателей нелегальной так называемой «Национальной объединенной партии Армении» — НОП. В числе ее активистов фигурировал некто Степан Затикян. Именно у него – человека, который «подвинулся» на идее национализма и твердил, что нужно «наказать угнетателей-русских», — родился в голове замысел создания НОП, ставившей целью создание независимого армянского государства с включением в него земель Турецкой Армении. Группа единомышленников, объединившаяся вокруг Затияна, развила активную подпольную деятельность, нелегалы даже выпускали свою газету «Парос» («Маяк»).
В 1968 году основателей НОП, а также нескольких их последователей арестовали и судили за участие в антисоветской организации. После отбытия назначенного срока заключения, в 1972-м, Затикян пошел работать на Ереванский электромеханический завод. К 1977-му он был женат, в семье подрастали двое детей.
По итогам проведенного расследования сделали вывод, что именно Затикян стал организатором проведенных 8 января 1977 года в Москве терактов. Реализовать этот план ему помогали Акоп Степанян и Завен Багдасарян, которые также состояли в НОП.
Всех троих арестовали. Процесс над ними проходил в Верховном Суде СССР с 16 по 20 января 1979 года. Согласно выявленным фактам, у самого Затикяна было алиби: в момент взрывов он находился в Ереване. Однако этот человек, отрицая участие в осуществлении терактов 8 января, не пытался скрывать антисоветских взглядов. В последнем слове он сказал, обращаясь – по-армянски — к представителям своей нации: «Передайте другим, что нам остается месть, месть и еще раз месть!»
24 января все обвиняемые были признаны судом виновными и приговорены к исключительной мере наказания.
30 января Президиум Верховного Совета СССР отклонил ходатайство о помиловании, и в тот же день эти трое террористов были расстреляны.
