Депутат Государственной думы РФ, советник мэра Москвы и советник патриарха по строительству Владимир Ресин — один из старейших работников градостроительного комплекса города. Можно сказать, что 36 лет назад Ресин и заложил фундамент современного стройкомплекса столицы. Из его 66 лет трудового стажа —
64 года в строительстве, а из них 60 лет — в Москве. Под руководством Ресина в столице появились храм Христа Спасителя, мемориальный комплекс на Поклонной горе, реконструированный Большой театр, новые «Лужники», все олимпийские объекты, Крылатское, ТТК, «Москва-Сити»… Перечислять можно долго — ведь
90 млн кв. м жилья возведены в столице тоже под его контролем. Не преувеличением будет назвать Ресина частью истории Москвы, поэтому награда — звание Героя Труда, которую 12 декабря президент вручил Владимиру Ресину, — абсолютно заслуженная. Впрочем, сам Владимир Иосифович скромно говорит, что разделяет ее со своим коллективом. В интервью «МК» Владимир Ресин рассказал о своем интересном трудовом пути и о том, что ценит в людях.
— Владимир Иосифович, с чего началась ваша трудовая биография?
— Работать я начал горным мастером треста «Ватутин-уголь» в поселке Ватутино Черкасской области. Попал туда по распределению, после окончания Горного института в Москве по специальности «горный инженер-экономист». Распределили меня с женой, которая вместе со мной окончила институт. Нам было по 22 года, нас поселили в общежитии в поселке, а на место работы мы ездили на рабочем поезде, чуть меньше часа.
— То есть вы не выбирали: «хочу в Ватутино»?
— Поехал по распределению. Да туда бы все хотели! Заработки там были высокие, а жизнь дешевая. Десяток яиц стоил 50 копеек, курица — рубль. А зарплата у меня была 300 рублей, а у жены — 200. В Москве мне тогда предложили оклад 80 рублей. Работал в Ватутине я посменно, а жена — в плановом отделе каждый день.
— А свой первый рабочий день помните?
— Чем-то особенным он в памяти не отложился: пришел, представили — и сразу на смену. Мне было легко, потому что именно там я проходил студенческую практику. Зато запомнил, что первая газета, где упоминалась моя фамилия, вышла там. В ней было сообщение, что смена горного мастера Владимира Ресина заняла первое место по выработке угля.
— То есть вы давали стране угля? Тяжелая, наверное, работа?
— Тяжелая, но интересная, затягивает. Очень интересно было выстраивать взаимоотношения с людьми. Многие местные были баптистами, и мне, 22-летнему столичному парню, нужно было суметь войти в жизнь этого общества. Хорошая школа была для дальнейшей моей судьбы.
— Это там рабочие жаловались, что вы ругались матом по-еврейски?
— Там. Я был требовательный, хоть и молодой. А они к такому не привыкли. Там горный мастер был фигурой: закрывал наряды, отвечал за материалы. И, конечно, бригада зависела от мастера. А я стал с них требовать: не разрешал называть себя Вовкой и сам обращался на «вы». В общем, они написали в партком заявление, что я грубый и ругаю их по-еврейски. А я даже языка не знаю. Пришел секретарь парткома, поговорил со мной, а потом выговорил им: как он может вас ругать, если не знает языка? Но не зря говорят, что настоящий труд объединяет, — потом мы с ними сдружились. Мне очень нравилось там жить — с этими керосинками в нашей маленькой комнатке. У жены был талант обустраивать быт: из двух чемоданов она сделала столик, а еще устроила перегородку для кухонного уголка в два квадратных метра. И с керосинками и примусом умудрялась готовить и борщ, и гуся, и утку. Провожала меня на смену, давала с собой вареные яйца, помидор, лук, хлеба кусок, молока бутылку…
— Почему же уехали?
— Поскольку в московской квартире я фактически не жил, пришел участковый милиционер и хотел меня выписать — такой был закон. Отец позвонил и рассказал мне об этом, и я решил вернуться. Но не сразу в Москву: перевелся в Заполярье, в Апатиты. При работе в условиях Крайнего Севера прописка сохранялась. Там я начал работать начальником участка на строительстве обогатительной фабрики АНОФ-2. Конечно, там было тяжелее и условия похуже. А уж когда родилась дочка, жена поставила условие: возвращайся в Москву. Так что с 1964 года я непрерывно работаю здесь. И начал с начальника строительного управления в системе Главмосстроя. За 10 лет прошел путь от начальника стройуправления, потом главного инженера и управляющего треста до замначальника Главмосинжстроя в 1974 году. И вот с 1974 года работаю на госдолжностях. Недавно мэр Москвы Сергей Собянин удостоил меня памятного знака: 50 лет я работаю на государство в Москве.
— Вы работаете в Москве, но при этом вы ведь почетный гражданин Еревана и Ленинакана, который сегодня Гюмри. Как это вышло?
— Сразу после сильнейшего землетрясения в Армении, которое затронуло несколько городов — Спитак, Ленинакан, Кировакан (сейчас Ванадзор) и Степанаван, — меня назначили руководить московским отрядом строителей, который помогал восстанавливать Ленинакан и Спитак. Буквально со второго дня трагедии мы были переброшены туда. Сначала разбирали завалы, а потом строили всю инфраструктуру, жилье и социальные объекты. В результате я был награжден госнаградой Армении, медалью Анании Ширакаци, за значительный вклад в дело развития армяно-русских дружественных связей.
— Почему все-таки вы решили стать строителем? С детства мечтали?
— Я шофером хотел быть в восьмом классе, никогда не думал, что буду строителем. И в семье строителей не было, но вот так сложилось.
— С отцом советовались?
— Конечно. Он меня поддержал. Отец у меня из очень бедной семьи из Белоруссии, комсомолец с 1918 года, член партии с 1924 года. Поначалу он хотел, чтобы я сразу после института остался работать в Москве. Но я рвался за романтикой, хотел сам содержать свою семью — уже женат был. Тут оклады были 80 рублей. На угольном разрезе на Украине — в разы больше. А когда уже работал в Заполярье, я один зарабатывал 1000 рублей — с полевыми, премиями, плюс коэффициент за работу на Крайнем Севере. Нас, молодых, это мотивировало. Ты, конечно, вкалывал, но и семья твоя не бедствовала. Отпуск там брали один раз в три года — и сразу на юг, широко отдохнуть…
— Когда руководили стройкомплексом, наверное, хорошо представляли, как живут строители? Это повлияло на отношение к ним?
— Я всегда к людям относился с уважением, никогда не делил их на шоферов, уборщиц и министров. Для меня все одинаковы — мне родители это привили. А первое лицо должно заботиться о подчиненных. Самые незащищенные — это рабочие. Есть блатные должности, которые дают возможность дополнительно чем-то пользоваться, — связями, например, или, как продавец, продуктами в дефицит. Секретарше, охраннику всегда помогут, а токарь или простой разнорабочий на стройке не связан ни с кем, и если ему не помогать, он ничего не сможет.
— Довольны ли вы своим выбором, не хотелось поменять профессию?
— Нет, я не жалею, это мой путь, я его прошел и продолжаю по нему идти. Хотя, оглядываясь назад, может быть, некоторые вещи я сделал бы по-другому.
— Герой Труда — самая высокая награда в стране. Как вы себя ощущаете?
— Конечно, в ней все есть из того, что сделано, и есть аванс, который надо еще отработать. Но я ее не отношу к себе — я отношу ее ко всему окружению, с кем я этот путь прошел. Каждый из них — и мои заместители, и коллеги по стройкомплексу и Госдуме, и архитекторы со строителями, которые возводят сегодня храмы, и даже настоятели приходов — ее заслуживает. Это же не я строю — строят целые коллективы, а я лишь принимаю участие в строительстве. Может, их фамилии и неизвестны, но они вносят очень серьезный вклад в это дело. Нельзя одному человеку приписывать заслуги.
— Есть ли какие-то проекты, достижения, которыми гордитесь?
— Очень трудно выбрать. Бог многое мне дал, не обидел меня ни в чем, но потребовал пройти весь трудовой путь с самых низов. На практике был рабочим. Начал я с мастера, затем стал прорабом, был и начальником участка, и главным инженером, и председателем Мосстройкомитета, и первым заместителем мэра Москвы, даже некоторое время исполнял обязанности мэра, а сейчас вот работаю депутатом Госдумы…
А из всех проектов сердцу близок храм Христа Спасителя. Горжусь, конечно, что удалось выполнить программу переселения людей из ветхого жилья, подготовить и принять закон о столичной реновации и вместе с командой мэра Собянина ее начать воплощать. Горжусь реконструкцией Большого театра, последним памятником Ленину на Октябрьской площади, Новым Арбатом и первой пешеходной улицей Москвы — старым Арбатом. Горжусь и тем, что принимал активное участие в возведении и реставрации многих столичных объектов культуры, спорта, в строительстве новых жилых районов столицы. Например, Дома музыки на Красных Холмах, первого оперного театра «Эрмитаж». Отвечал в свое время за реконструкцию Московской консерватории, «Лужников», 78 объектов Олимпиады-80, за ввод жилья, всей социалки, дорог, метро, тоннелей и мостов… И, конечно, сегодня горжусь результатами программы реставрации старых и строительства новых православных храмов: мы сдали уже 140 капитальных каменных храмовых комплексов с духовно-просветительскими центрами и воскресными школами при них и установили 125 малых деревянных храмов.
— Вы трижды лауреат Госпремии. За что их вам вручали?
— Первую получил за то, что наши работы привели к тому, что в Москву-реку прекратился сброс неочищенной воды. Вторую получил за микрорайон Крылатское. А третью — за реконструкцию первого корпуса Кремля, где работает наш президент.
— В чем секрет вашей работоспособности?
— Наверное, это от Бога. Я люблю работать и переживаю за дело. Не люблю болтовню. У меня принцип «сказал — сделал». В общем, я трудоголик-исследователь: мне интересны новые вершины в строительной науке, новые технологии и разработки. А как говорил классик, «лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал».