На прошлой неделе на подворье Патриарха Московского и всея Руси при храме святого равноапостольного князя Владимира прошло необычное для финансового сообщества событие: стартовала дискуссия о потенциальном возникновении в нашей стране христианских финансов. На мероприятии проводилась аналогия с исламским банкингом, и среди участников были специалисты в этой области. Нужны ли православные финансы России, какие опасности могут представлять альтернативные государственным экономические структуры и почему именно сейчас решили обсудить эту тему на высоком уровне — в материале «МК».
Между духовностью, безопасностью и геополитикой
Мероприятие, организованное с благословения митрополита Владимирского и Суздальского Никандра, председателя финансово-хозяйственного управления Московского Патриархата, собрало около ста участников — от священнослужителей и экспертов фондового рынка до банкиров и специалистов по исламскому банкингу.
Идея выглядела даже провокационно: может ли финансирование, работа с деньгами — инструментом, традиционно ассоциированным с риском, конкуренцией и прибылью — быть «христианским»? Организатор встречи, инвестор Андрей Ратников, открывая обсуждение, признался, что ему сложно говорить о «православных финансах», так как пока нет четкого определения, что это за явление. Он выразил надежду, что дискуссия станет первым шагом к выработке церковных и общественных решений, которые в будущем позволят христианским финансам занять свое место рядом с уже признанными моделями исламского банкинга.
Настоятель патриаршего подворья иерей Александр Кузнецов акцентировал внимание на духовном аспекте экономической деятельности: «Сохранение этики в предпринимательстве и инвестировании — это не просто деловой выбор, это часть христианского служения». По его словам, настоящий предприниматель должен опираться на социальную ответственность, а каждое инвестиционное решение — нести «доброе начало». «Ибо этим ты исполняешь долг любви к ближнему, а, исполняя долг любви, обретаешь любовь Божию и путь ко спасению», — заявил священник.
Как рассказал в видеобеседе с российским предпринимателем и IT-экспертом Германом Клименко, председатель комиссии по безопасности финансовых рынков Совета Торгово-промышленной палаты (ТПП) РФ Тимур Аитов, присутствовавший на встрече на Московском патриаршем подворье, в России действительно наблюдается растущий интерес к «православному банкингу». Согласно нормам исламского банкинга, нельзя выдавать деньги «в рост», то есть под процент, поэтому его часто именуют партнерским финансированием. Также существуют и другие ограничения, например, нельзя заниматься некоторыми видами бизнеса, запрещенными в исламе, такими как свиноводство или продажа алкоголя. За соблюдением этих норм следит шариатский комитет. Однако эти ограничения в современном российском контексте не всем понятны. В настоящее время исламский банкинг в нашей стране проходит тестирование, в котором участвуют 32 организации, и многие аспекты вызывают вопросы. Эксперт также предположил, что не всем нравится проникновение ислама в финансовые дела светского государства. Речь идет о национальной безопасности, ведь хорошо известно, что исламский банкинг распространен в странах Залива, и обращаться туда за помощью и экспертной поддержкой вполне логично. Однако, понравится ли властям интерес иностранцев к такой деликатной теме, как денежные дела внутри России?
Финансы без шариата
По мнению Аитова, многие методы финансирования, применяемые в исламе, хорошо известны в нашей стране. До революции православными финансами активно занимались старообрядцы. Здесь можно вспомнить 1873 год, когда Александр III закрепил некоторые права старообрядцев, включая разрешение на свободное перемещение по стране и занятие торговлей. В этой среде не было ростовщиков. Там применялось партнерское финансирование. Затем этот подход был подавлен ростовщическим. И сейчас его хотят возродить, но вместо того, чтобы вспомнить, что идеи эти идут со времен Столыпина, в России привлекают консультантов определенной направленности. Они могут быть и опытными, но это граждане других стран.
По словам эксперта, на прошедшей встрече на территории Российской православной церкви (РПЦ) по теме христианских финансов присутствовало много представителей из Татарстана, а сам ведущий поинтересовался у собравшихся, что такое православный банкинг. «У меня есть ответ, — сказал Аитов. — Православный банкинг — это то же самое, что исламский банкинг, но без шариатского комитета». Фактически речь идет о партнерском финансировании, отсутствии процентов, но с меньшим количеством ограничений.
В таком случае возникает вопрос: кто будет контролировать это все? Логично предположить, что РПЦ, если она хочет возродить финансовые традиции России, будет играть роль шариатских комитетов, только не для исламского банкинга, а для православного. Но и здесь возникают сложности. Даже если убрать шариатские комитеты и оставить только «комитеты от РПЦ», они также могут начать навязывать свои условия, назначая самостоятельно на управляющие позиции тех, кого они считают компетентными. И что тогда делать ЦБ РФ? У него в одних регионах исламский банкинг, а тут еще и православный. Как в едином государстве могут сосуществовать несколько финансовых систем? Ответ очевиден — не могут, поэтому неудивительно, что на встрече в РПЦ, посвященной теме православных финансов, никто из руководства регулятора не присутствовал, отметил Аитов в ходе онлайн-беседы.
Исторический долг платежом красен
Тем не менее у темы православных финансов есть и особый аспект, связанный с историческими особенностями России в XX веке. Своим мнением по обсуждаемой идее с «МК» поделился экономист Александр Разуваев.
— Как вы оцениваете предложение о создании «православных финансов» в России с учетом уже запущенного исламского банкинга?
— Надо честно признать: банкинг — это не то же самое, что ресторация, где в пост можно просто предложить соответствующее меню. Исламский банкинг — это зрелый сегмент глобальной финансовой системы с объемом около $4 трлн. Его запуск в России в 2023 году преследовал вполне прагматичные цели: упростить расчеты в условиях санкций и привлечь капиталы из богатых мусульманских стран — особенно в ОФЗ и на Московскую биржу. При двух миллиардах мусульман в мире это не идеология, а экономическая необходимость, особенно на фоне разрыва России с Западом и ее глобального «разворота на Восток».
— А есть ли аналогичный экономический фундамент у «православных финансов»?
— Сложно сказать. Православные страны — Греция, Грузия, Румыния, Болгария, а также Украина. Вряд ли сегодня можно назвать их дружественными по отношению к России. Даже если условно предположить, что объем «православных финансов» мог бы составить триллион долларов, построить с такими партнерами устойчивую финансовую экосистему практически невозможно.
— Тогда зачем вообще обсуждать эту тему?
— Вопрос в другом: чем, собственно, традиционные финансы не устраивают православных? Они не запрещают ни милосердие, ни этичное инвестирование. Если же речь идет о создании института — например, Русского Православного банка по образцу Банка Ватикана — то здесь есть исторический и моральный аспект. В свое время советская власть национализировала огромные церковные ценности. Было бы справедливо хотя бы частично закрыть этот долг. Например, выделив на создание такого банка 1% от международных резервов страны. Вот это и могло бы стать основой подлинного «русского православного банкинга» не как модного лозунга, а как акта исторической ответственности.