Анна, девушка тридцати трёх лет, работала финансистом в солидной конторе. Умная, собранная, с четким взглядом на жизнь. Она всегда знала цену деньгам и времени, эти два понятия для нее были неразрывно связаны. Вышла замуж за Сергея. Он был из тех мужчин, что называются «мастер на все руки». В его присутствии всегда витал дух грядущих свершений: «я тут подумал», «надо бы сделать», «своими руками — надежнее и дешевле». На словах он строил целые замки, и сначала Анна, как и многие, верила в этот мир возможностей.
Они купили квартиру на вторичном рынке. Ипотечная, двухкомнатная, в панельной хрущевке, но своя. Мечта. И Сергей, разумеется, сразу объявил:
— Ремонт — это моя забота. Зачем чужим платить, когда у меня руки золотые? Сэкономим кучу денег.
Его отец, Николай Иванович, пенсионер, который после смерти жены переехал к сыну, только одобрительно кивал, хлопая Сергея по плечу:
— Молодец, сынок! Настоящий мужчина должен в доме все уметь. Мы с тобой управимся.
Началось. Сначала был энтузиазм. Сняли обои, сбили старую плитку в ванной. Квартира превратилась в склад строительных материалов и пыли. Анна, возвращаясь с работы, пробиралась между мешками с гипсом и рулонами изоляции. Она молчала, веря в светлое будущее. Она платила за ипотеку, за продукты, а теперь и за материалы, которые Сергей выбирал с важным видом знатока, вечно находя подешевле, но «не хуже».
Прошло полгода. Ремонт завис на мёртвой точке: оштукатурена одна комната, в другой стояли гипсокартонные листы, как немые вопросительные знаки, санузел был разобран до труб. Жить было невозможно. Сергей же пребывал в странном состоянии вечной подготовки. То ему нужен был «особый инструмент», который он искал по знакомым неделями. Тогда оказалось, что выбранная плитка — со сколами, и нужно ехать её менять и ругаться. Отец неизменно сидел на единственном табурете посреди хаоса, курил и говорил:
— Не торопи человека, Анечка. Дело тонкое. Сергей — мастер, он знает, как лучше. Видишь, как ровно штробы положил? Золотые руки.
Анна видела. Видела пыль на своих вещах, вечную грязь на полу, усталость от жизни на стройплощадке. Видела, как её деньги, отложенные на мебель, тают на очередной «необходимый» мешок смеси. Но больше всего она видела растущее раздражение Сергея. Он начинал злиться на вопросы. «Ты меня достала со своим «когда»! Ты что, не видишь, я работаю? Без тебя знаю, что делать!»
Однажды, в пятницу, Анна пришла домой особенно уставшей. На пороге её встретил все тот же хаос. И холод — радиаторы были сняты для покраски ещё две недели назад. Сергей и Николай Иванович что-то паяли, разложив на полу части сломанной дрели.
— Сережа, — сказала она тихо, но твердо. — Я больше не могу. Я наняла рабочих. Они придут в понедельник, доделают черновую отделку за неделю.
Тишина, наступившая после этих слов, была оглушительной. Сергей медленно поднялся, лицо его побагровело.
— ЧТО? Ты что, совсем? Не веришь мне? Я не позволю!
— Это не твой дом, Сережа, — поправила его Анна. — Это наша квартира. За которую я плачу. И в которой я хочу жить, а не выживать.
Николай Иванович фыркнул, затушил окурок об пол:
— Вот оно как. Деньги задурили башню. Мужика своего унизить захотела. Авторитет мужской подрываешь, Анька. Негоже.
Рабочие пришли в понедельник. Они проработали ровно три часа. Пока Анна была на работе, Сергей вломился в квартиру, устроил скандал, обвинил их в халтуре и выгнал, сняв часть свежезамешанной штукатурки со стены. Он позвонил Анне и кричал в трубку:
— Видела, что твои умельцы натворили? Я же говорил! Теперь мне придется переделывать!
Это был последний звонок. Всё открылась через пару дней. Анна искала ручку и заглянула в ящик стола, где Сергей хранил свои «документы». Там лежала квитанция об оплате заказанных из Германии запчастей для его старого, разбитого мотоцикла. На сумму тридцать восемь тысяч рублей. Как раз столько стоила новая дверь, которую она выбрала.
Она стояла, держа в руках этот розовый листок, и её переполняли чувства предательства и унижения. Сергей вернулся домой в приподнятом настроении, что-то насвистывая. Увидев её бледное лицо и бумагу в руке, он смутился, но лишь на секунду.
— О, ты нашла. Ну да, я взял немного. Эти двери — дурацкие, я найду лучше и дешевле. А вот поршневая группа — это редкость, понимаешь? Шанс.
— Шанс? — ее голос прозвучал странно тихо. — Шанс на что, Сергей? Шанс доиграться?
— Не начинай, — буркнул он, отворачиваясь. — Я же для семьи стараюсь, ремонт делаю.
— Какой ремонт? — вдруг закричала она, и в крике этом выплеснулись все месяцы унижения, вся усталость, вся горькая правда. — Какой ремонт?! Его нет! Есть песочница! Детская песочница, в которой ты, сорокалетний ребенок, копаешься! А я — та дура, которая оплачивает этот песок! Ты — не мужчина! Мужчина устраивает быт, обеспечивает, завершает начатое! А ты что? Ты — обещание, которое никогда не сбывается! Ты — пыль на моих руках и дыра в моем бюджете!
Она кричала, не обращая внимания на выбежавшего из комнаты Николая Ивановича, на его оскорбления. Она выговаривала все. Сергей стоял, опустив голову, как пойманный школьник. Его отец тыкал в неё пальцем:
— Да как ты смеешь на мужа голос повышать! Без него ты бы в этой конуре и жила! Он тебя пригрел!
Анна перевела дух. Она больше не кричала. Посмотрела на Сергея, потом на его отца, потом обвела взглядом это царство вечного ремонта, этого мужского оправдательного клуба.
— Всё. Игра окончена. Завтра к утру вас здесь не будет.
— Ты что, выгоняешь? — недоверчиво спросил Сергей.
— Да. Выставляю. Ваши вещи сложу в коробки, оставлю в подъезде. Забирайте. А мои деньги за мотоцикл — сочти подарком на прощание. Дорогой подарок. Но оно того стоит.
Она не стала ждать утра. Пока они, опешив, бубнили что-то о праве, она вызвала службу замены замков и двух грузчиков. Под холодным взглядом Анны, Сергей и Николай Иванович молча собирали свои инструменты и вещи. Отец что-то бормотал про суд, но в его словах не было прежней уверенности. Они ушли в мартовскую слякоть, унося с собой свои нереализованные проекты и свое оскорбленное достоинство.
На следующий день Анна наняла новую бригаду. Четких, немногословных ребят с гарантией. Они работали с восьми до восьми. Через месяц квартира была готова. Чистые стены, ровные полы, работающая сантехника, свет. Она въехала. Купила простую, но новую мебель. Теперь она платила ипотеку одна. Сумма была ощутимой, но в тишине и порядке собственного, завершенного пространства эти траты обретали смысл.
Сергей и его отец, как я слышал, уехали обратно в отцовский деревенский дом. Говорят, Сергей все же собрал тот мотоцикл. Но ездить, кажется, ему некуда. А Аннина квартира светится по вечерам ровным, спокойным светом. Теплым светом законченного дела.
Ваш лайк — лучшая награда для меня. Читайте новый рассказ — Отказалась ухаживать за больной матерью мужа и дала ему выбор.