Осень за окном — самое время для воспоминаний. Вот и сейчас, глядя на огни в окнах напротив, я думаю о судьбе своих дальних родственников, Маргариты и Артема. Жили они, с виду, как все — а копнешь, целая драма в духе старых русских романов получается.
Маргарита, племянница моей первой супруги, работала бухгалтером в солидной фирме. Женщина крепкая, волевая, но с лицом вечно уставшим. Знаю я этих главбухов — их работа это каторга, бесконечные цифры, отчеты, дедлайны. Вся ее жизнь была похожа на идеально сведенный баланс: она платила ипотеку за хорошую квартиру, возила детей в школу, сама содержала машину. Каждая копейка у нее была на счету, каждая трата — учтена и оправдана.
А муж ее, Артем, был человеком из другого теста. Мягкий, мечтательный, он работал реставратором мебели. Не в музее, нет, а в своём гараже. Доход у него был скромный, раз в пять меньше ритиной зарплаты. Но он этим жил. Вечерами пропадал в гараже, где пахло лаком, старым деревом и воском. Он возвращал к жизни старые комоды, стулья, столы. Приходил домой с мозолистыми, исцарапанными руками, но с глазами, сияющими счастьем. И Рита, видя это, покупала ему дорогие инструменты, щетки, специальные составы. Она, как могла, финансировала его призвание.
Но призвание, каким бы прекрасным оно ни было, счет за квартиру не оплатит.
Помню, заскочил я к ним как-то раз, документы передать. Застал их на кухне. Рита, бледная как полотно, с синяками под глазами, что-то печатала на ноутбуке. Рядом сидела Светлана, Артемова мать, женщина с жестким, неласковым лицом. И вот Светлана, не отрывая взгляда от невестки, говорит колким, ядовитым тоном:
— Артем у нас — золотые руки, душа-человек. А ты его, Рита, за деньги купила. Он в тебе души не чает, а ты им, как вещью, распоряжаешься. Все у тебя по бумажкам, по твоим этим проводкам.
Будто она специально ждала, когда я приду, чтобы сказать это при чужом человеке.
Рита промолчала, только прикусанная губа могла выдать её истинные эмоции. Артем смотрел в стол, словно надеялся провалиться. Мне стало неловко за это немое противостояние, я поскорее ретировался. Шел и думал: странная штука жизнь. Один из последних сил тянет лямку, чтобы сохранить крышу над головой, а другой в это время парит в заоблачных высях красоты и вечности. И пропасть между ними становится все шире.
А случилось то, что должно было случиться. Рита сама мне потом рассказывала, голос у нее был пустой, выгоревший.
Подошел срок платить по ипотеке, а нужной суммы не доставало. Она открыла их общий сберегательный счет, куда годами откладывали на учебу старшего, а там — пусто. Почти вся сумма исчезла. Сердце у нее упало, подумала — мошенники, взлом. Но, проверив историю операций, она увидела крупный перевод в антикварный салон ИП своего мужа. Все встало на свои места.
Вечером состоялся разговор. Артем не отпирался. Глаза его горели.
— Рита, ты не понимаешь! Ты же сама хотела, чтобы я начал нормально зарабатывать. Это же уникальный комод, работа мастера! Я его отреставрирую и продам в три раза дороже! Это не трата, это — инвестиция!
И тут, как по писаному, вступилась Светлана.
— Мужчина должен своим делом заниматься! — заявила она, укоризненно глядя на невестку. — Руками зарабатывать, а не в твоих цифрах копаться! Ты ему весь полет мысли своими отчетами зажимаешь!
И тут в Рите что-то оборвалось. Вся ее многолетняя усталость, все ночи над счетами, все унижения на работе ради зарплаты — все это поднялось комом в горле. Она не закричала. Она сказала тихо и очень четко, отчего ее слова прозвучали как приговор.
— Хорошо, Артем. Твоя инвестиция. Твой шанс. У тебя есть месяц. Ровно месяц, чтобы вернуть в семью все до копейки. Продажей этого комода, своей зарплатой, подработками — мне все равно. Если через месяц денег не будет, я выставлю все твои вещи из гаража. Ты же не забыл, что гараж тоже в ипотеке, и он записан на меня. Решай.
Она сказала, что впервые увидела на его лице не обиду, а настоящий страх. И прозрение. Будто он вдруг увидел не будущий шедевр, а голые стены гаража, из которого вынесли все его дорогие сердцу инструменты и незаконченные работы.
Артем продал комод через десять дней. С большим трудом и почти без прибыли. Остальные деньги он добрал, взявшись за черновую работу доставщика — таская и собирая дешевую новую мебель, которую он в душе презирал.
Кажется, он наконец увидел цену тем деньгам, что он так легко тратил. Цену, которую измеряли не в рублях, а в бессонных ночах его жены, в ее поседевших висках и в постоянной, ноющей усталости в спине. Он понял, что его творческая свобода все эти годы была в стараньях его жены.
С тех пор они об этом не говорили. Артем по-прежнему реставрирует мебель, а по выходным берет заказы на сборку. Теперь он сам приносит ей зарплату, сам садится разбирать квитанции. Стал молчаливей и ответственной.
А Рита… Она не злорадствует. Она просто впервые за долгие годы пошла и купила себе дорогое, красивое пальто. Не потому что надо, а просто потому что захотелось.
Ваш лайк — лучшая награда для меня. Если захотите поддержать — буду знать, что стараюсь не зря https://dzen.ru/bolhoz?donate=true.