Следом за медицинскими работниками начали обсуждать обязательные отработки и для будущих учителей. А тех, кто не станет работать в школе после получения диплома, предлагают наказывать штрафами и требовать возврата средств за обучение в двойном размере.
К чему это может привести? К тому, что педагогические вузы опустеют, и в конечном итоге их придется оптимизировать, то есть закрыть. Даже у тех, кто искренне хотел учиться, мотивация может исчезнуть.
Увеличит ли это количество учителей? А качественных учителей?
К слову, конкурсы в педагогические институты никогда не отличались высокой конкуренцией. А сейчас они практически стремятся к нулю. Кроме того, целевики, то есть поступающие по целевому набору с обязательным последующим трудоустройством, на 2025 год составляют всего 7,4% от всех абитуриентов. Только представьте — это менее 10% тех, кто, поступая в вуз, точно уверен, что вернется в школу.
Молодежь, особенно в провинции, нередко поступает в пединститут просто ради получения диплома. Так было всегда. В каждом российском регионе есть свой местный педагогический вуз, который готовит кадры для ближайших школ. Учеба там не так уж и сложна, это не медицинская академия.
Это факт. Однако потенциальных Макаренко и Ушинских выпускается не так уж много. Талант педагога, как и любой истинный талант, — это редкость. Профессия школьного учителя — массовая, хотя и не особенно популярная. Она не ценится. С каждым годом интерес к ней угасает. Даже во времена Советского Союза, когда практиковалось обязательное трехлетнее распределение, после отработки в школах оставались далеко не все. Молодых педагогов часто «душили» именно ужасные условия труда, хотя сейчас об этой стороне жизни в СССР никто не вспоминает.
Моя мама, получив диплом учителя французского и немецкого языков, была направлена по распределению в далекую деревню, где из всего немецкого языка местные жители помнили лишь «хенде хох». Это происходило в конце 60-х. Она жила вместе с коллегой — учительницей математики — в домике с земляными полами, а морозы были такие, что в первую же зиму обе девушки переболели тяжелым воспалением легких. Сельчане относились к городским «училкам» в целом неплохо, приносили кур и яйца, так как зарплата у молодых специалистов составила 90 рублей, а возможности заниматься огородом и держать скот у них не было, да и навыков не хватало. Даже печку затопить! Иностранный язык был для деревенских детей явной обузой. Мама вспоминает, как на ее уроках иногда пустовали целые классы — то картошку сажали, то урожай собирали, то помогали колхозу. Приходилось идти навстречу. Как только появилась возможность, она сразу же покинула эту деревню. А если бы осталась и, не дай бог, вышла замуж за местного тракториста, то могла бы даже остаться без паспорта — до 1974 года покинуть деревню тем, кто там жил и работал постоянно, было практически невозможно, разве что с личного письменного разрешения председателя колхоза.
Три года жизни «рабыни на галерах» без возможности изменить существующее положение навсегда отвратили маму от педагогической деятельности. Хотя, как она говорит, поступала на педагога по призванию. Но ожидания и реальность слишком сильно разошлись. Любой человек может потерять интерес даже к самой любимой профессии, если его к ней постоянно принуждать.
Собственно, именно этого сейчас хотят добиться депутаты по отношению к молодым учителям. И не стоит говорить о том, что обучающиеся на бюджете студенты сильно задолжали государству и потому обязаны с ним расплатиться. Как известно, обучение у нас бесплатно лишь условно — за него платят родители, то есть мы, своими налогами.
Нет, если бы молодежь действительно направляли туда, где интересно и хочется работать, тогда не было бы вопросов. Но ведь так не будет. Будут отправлять в школы, где не хватает учителей. По понятным причинам: это постоянные переработки (учитель — это профессия, требующая вовлеченности 24/7, он всегда на связи), низкие зарплаты (помните, как президент Медведев когда-то предлагал бедным учителям идти в бизнес?), непростая атмосфера в преимущественно женском коллективе, а если ко всему этому добавить постоянные отчеты и прочую бюрократию, отсутствие нормального жилья и социальной защищенности, жизнь в постоянном стрессе — о чем здесь говорить?
В конце концов, к чему все эти разговоры о возвращении принудительного распределения, которые для медиков уже стали суровой реальностью? Если власти утверждают, что в стране полно вакансий, трудоустраивайся — не хочу, так зачем же принуждать молодежь? Если молодой выпускник любит свою будущую работу, он и так найдет место по специальности. Что ему может помешать?
Вероятно, это такие места, такая зарплата и такие условия, на которые никто по своей воле не согласится.
Что это даст школе, кроме недовольных своей профессией молодых специалистов, которые будут считать дни до окончания своего обязательного срока?
Но почему все, что предлагается в нашей стране в последнее время, делается только через принуждение? Никаких поощрений. Преференции даже не рассматриваются. Хотя будущих учителей можно было бы заинтересовать, например, предложением бесплатного служебного жилья, которое через три года, если специалист останется, перейдет в их собственность — не по льготной ипотеке, а полностью, если он продолжит работать. Или, например, недавно принятое решение о досрочной пенсии для педагогов, на которую они могут выходить, имея 25-летний педагогический стаж — то есть уже в 47 лет.
Я сама окончила педагогический университет в конце 90-х, как раз в то время, когда система распределения перестала быть принудительной. Из нашего потока в 60 человек (мальчиков и девочек было поровну, так как это исторический факультет) на сегодняшний день в школе остались, дай бог, пятеро. Остальные вовремя поняли, что это не их путь. Они не мучили ни детей, ни себя. Зато эти пятеро действительно стали хорошими и любящими свою профессию наставниками, и уже даже (в отличие от меня) получают пенсию, продолжая работать в школе.
5 человек из 60 — это те же 10%. Остальные кем только не стали: и докторами исторических наук, и бизнесменами, и юристами, и даже журналистами. В общем, тоже приносят пользу государству. А могли бы стать плохими учителями. Неужели это лучше?
Но это еще не все. Теперь и выпускников аграрных вузов тоже хотят отправлять на пятилетнюю отработку в село.
Дефицит кадров на селе необходимо решать за счет привлечения молодежи и принятия закона о тунеядстве, заявил депутат Заксобрания Новосибирской области, владелец племенного завода Олег Бугаков. По его словам, выпускникам аграрных вузов должна быть предписана обязательная пятилетняя отработка.
«Иначе диплом должен аннулироваться», — сказал Бугаков, отметив, что его предприятие сталкивается с теми же кадровыми проблемами, что и другие. «Очереди из специалистов к нам нет», — добавил он.
То есть работодатель открыто признает, что не может обеспечить достойные условия труда и поэтому требует обеспечить его кадрами. Которые и слова не скажут. Но при первой же возможности сбегут. Такова кадровая политика…