Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг «серьезно обеспокоен более тесным сотрудничеством Москвы и Минска». По его глубокому убеждению, Белоруссия «становится все зависимее» от России. Где же ты раньше был, милой? И, говоря про «раньше», я имею в виду не некий абстрактный отрезок времени в прошлом, а события совсем недавнего времени — после вынужденной посадки иностранного самолета в Минске. Реакция европейской части коллективного Запада и, в еще большой степени, официального Киева на этот инцидент позволила Москве одержать очень важную тактическую победу во внешней политике.
Перед написанием этого текста я решил освежить свою память и вспомнить некоторые из мудрых мыслей, которые лучшие умы человечества сформулировали по поводу лени: «Лень возникает в результате нехватки в организме волшебного пендаля». «Пока вы ленитесь, другие делают. Не стоит потом говорить о несправедливости жизни». «Лень, как ржавчина, разъедает быстрее, чем труд изнашивает». «Лень делает всякое дело трудным». В 99 случаях из 100 все эти афоризмы являются верными. Но не стоит уж совсем забывать про этот пресловутый один процент. Он тоже случается. И тогда лень — или, если выражаться более наукообразно, осознанная пассивность во внешней политике — приносит свои очень даже весомые плоды.
Возьмем недавнюю историю, положившую начало цепи событий, в результате которых у режима Батьки появился уж не знаю, насколько искренний, но точно весьма словоохотливый пропагандист — Роман Протасевич. Реагируя на эту историю, ЕС действовал на уровне инстинктов и забыл, что в иных, по сути, очень схожих ситуациях он принимал решения, основываясь не на праведном гневе и высочайших «международных правовых стандартах», а на том, что принято называть реал-политик. Наблюдалась ли, например, какая-либо масштабная гневная реакция правительств стран ЕС на массовое скрытое похищение людей по всей Европе в рамках программы создания сети секретных тюрем ЦРУ при Буше-младшем? Не наблюдалась, так вышеупомянутые европейские правительства, несмотря на их высокие моральные и политические принципы, были активными участниками этой программы.
И нет, я не пытаюсь отмазать режим Лукашенко, к которому питаю глубокую неприязнь, и, соответственно, «замазать» Европу. Разговор на самом деле вообще идет не о Европе, которая на данный момент понесла минимальный ущерб от своего гневного наезда на официальный Минск. Говорить стоит прежде всего об Украине. Без малого год тому назад Киев вплотную подошел к тому, чтобы оторвать режим Лукашенко от России. Сейчас же Батька открыто говорит о возможности начала полетов белорусских самолетов в российский Крым.
Остановится ли здесь все на уровне разговоров — вопрос пока открытый. Но важно другое: резкое усиление белорусско-украинской конфронтации стало явью без всяких усилий со стороны Москвы. Кремлю не потребовалось даже выражать свою горячую поддержку умению Лукашенко незапланированно сажать в Минске чужие самолеты. По крайней мере, внешне Россия заняла отстраненно-пассивную позицию и на данный момент однозначно выиграла. Отношения между Киевом и Минском находятся сейчас в худшем состоянии за многие годы. Введенные режимом Лукашенко экономические санкции больно ударили по Украине.
Это, конечно, рано или поздно пройдет. И, как я подозреваю, скорее рано, чем поздно. Затягивать экономическую блокаду Украины не в интересах самого Лукашенко. Помножьте это на гибкость «принципов» киевских политиков — и ослабление напряжения между двумя соседними с нами странами совершенно справедливо начнет восприниматься как неизбежность. В чем тогда главный урок самолетного кризиса? Я вижу его так: тактика жесткого лобового давления на режим Лукашенко не работает. Пока нынешний президент Белоруссии контролирует силовую государственную машину своей страны, пытаться прижать его к ногтю и бесполезно, и контрпродуктивно.
И относится это не только к давлению со стороны Запада или Украины, но и к потенциальному прямому давлению со стороны России. Некоторое время назад в одной из своих статей я призывал Путина «намекнуть» Лукашенко, что тому пора на давно заслуженную политическую пенсию. С сожалением беру свой призыв обратно: это не сработает, а вызовет обратную агрессивную реакцию. Конечно, в теории Россия может не только «призывать», но и перестать выступать в роли экономического донора режима Лукашенко. Но это точно приведет к совершенно непредсказуемому и, с очень большой вероятностью, к крайне вредному и опасному для нас развитию событий.
Ну что, убедил я вас в том, что иногда лень во внешней политике является очень даже большой добродетелью? Проблема в том, что я не до конца убедил в этом самого себя. Да, в нынешних конкретных обстоятельствах тактика «креативного безделья» оказалась для России однозначно выигрышной. Однако годится ли она на роль долгосрочной политической стратегии? Не получится ли так, что, выиграв несколько раз тактически, мы в конечном итоге проиграем стратегически? У меня нет ответа на эти вопросы. Но над ними точно надо думать. Рецепт по борьбе с Лукашенко пока находится лишь в начальной стадии своего написания.
