Михаил был мастером на все руки. Это знали все в их доме, да, кажется, и во всём посёлке. Руки у него действительно были золотые: что сломалось — починит, что скрипело — смажет, что требовало сборки — соберёт лучше фабричного. Проблема была в том, что руки эти принадлежали не его семье. Они были «общественным достоянием». Михаил был автослесарем, уходил на работу рано утром. Возвращался поздно. А вечера и все выходные у него были расписаны. Соседке тёте Вале нужно было починить замок. Соседу Диме — перебрать двигатель на старой «Волге». Брату — помочь с переездом. Двоюродному дяде — подлатать крышу на даче. Михаил никогда не отказывал. Он разводил руками и говорил жене Елизавете с лёгкой, извиняющейся улыбкой: «Ну как я могу им отказать? Не чужие ведь люди». Лиза работала продавцом в булочной. Работа была стоячая, ноги гудели к вечеру, но она любила свой маленький, уютный мир, где пахло хлебом и корицей. Она мечтала, что и её дом будет таким же — тёплым, уютным, где всё на своих местахМихаил был мастером на все руки. Это знали все в их доме, да, кажется, и во всём посёлке. Руки у него действительно были золотые: что сломалось — починит, что скрипело — смажет, что требовало сборки — соберёт лучше фабричного. Проблема была в том, что руки эти принадлежали не его семье. Они были «общественным достоянием». Михаил был автослесарем, уходил на работу рано утром. Возвращался поздно. А вечера и все выходные у него были расписаны. Соседке тёте Вале нужно было починить замок. Соседу Диме — перебрать двигатель на старой «Волге». Брату — помочь с переездом. Двоюродному дяде — подлатать крышу на даче. Михаил никогда не отказывал. Он разводил руками и говорил жене Елизавете с лёгкой, извиняющейся улыбкой: «Ну как я могу им отказать? Не чужие ведь люди». Лиза работала продавцом в булочной. Работа была стоячая, ноги гудели к вечеру, но она любила свой маленький, уютный мир, где пахло хлебом и корицей. Она мечтала, что и её дом будет таким же — тёплым, уютным, где всё на своих местах…Читать далее
Михаил был мастером на все руки. Это знали все в их доме, да, кажется, и во всём посёлке. Руки у него действительно были золотые: что сломалось — починит, что скрипело — смажет, что требовало сборки — соберёт лучше фабричного. Проблема была в том, что руки эти принадлежали не его семье. Они были «общественным достоянием».
Михаил был автослесарем, уходил на работу рано утром. Возвращался поздно. А вечера и все выходные у него были расписаны. Соседке тёте Вале нужно было починить замок. Соседу Диме — перебрать двигатель на старой «Волге». Брату — помочь с переездом. Двоюродному дяде — подлатать крышу на даче. Михаил никогда не отказывал. Он разводил руками и говорил жене Елизавете с лёгкой, извиняющейся улыбкой: «Ну как я могу им отказать? Не чужие ведь люди».
Лиза работала продавцом в булочной. Работа была стоячая, ноги гудели к вечеру, но она любила свой маленький, уютный мир, где пахло хлебом и корицей. Она мечтала, что и её дом будет таким же — тёплым, уютным, где всё на своих местах. Их квартира, доставшаяся Михаилу от родителей, могла бы стать таким местом. Но все дела в ней были незавершёнными.
Второй месяц капал кран на кухне. Дверца старого шифоньера висела на разболтанных петлях, предательски поскрипывая при каждом открытии. Полка в ванной, которую Михаил обещал укрепить ещё три недели назад, так и оставалась кривой и ненадёжной. Для своей семьи у него не было ни времени, ни сил. Вернее, было и то, и другое, но они бесследно уходили в песок чужих просьб и благодарственных бутылок с соленьями, которые потом месяцами пылились в углу.
Балкон был их общей болью. Старые рамы пришли в негодность, оттуда дуло так, что зимой на кухне было гораздо холоднее, чем в других комнатах. Ещё в начале осени Лиза показала мужу отслоившуюся штукатурку и тёмные пятна плесени.
—Миш, к зиме надо сделать. Совсем беда.
—Обязательно. Как с Юриной крышей в гаражах разделаемся — сразу займусь. Там только битумом залить. Максимум на два дня.
Октябрь пришёл. На кухонном подоконнике появился первый иней. Юрин гараж обзавёлся новой крышей, а на кухне у мастера на все руки по-прежнему гулял ветер. Лиза посмотрела на свои сбережения, которые она копила так долго, откладывая с каждой зарплаты, мечтая о новой стиральной машине. Вздохнула. Спросила номер мастеров у коллеги.
Приехали два парня, бойкие, с современными материалами. Очистили старую штукатурку, заделали щели, утеплили стены, аккуратно зашили всё новым пластиком. Балкон преобразился. Он стал чистым, герметичным, тёплым. Тишина. Ни свиста ветра, ни сквозняка. Только ровный свет лампочки и ощущение, наконец, завершённого дела. Она заплатила им из своих сбережений. Стиральная машина отодвинулась ещё на полгода. Но это была её цена за тепло и покой.
Вечером вернулся Михаил. Он был в хорошем настроении, гараж у Юры готов. Он вошёл на кухню, и взгляд его упал на балконную дверь. Вернее, на то, что за ней было видно. Он замер. Потом медленно подошёл, открыл дверь, шагнул на балкон. Осмотрелся. Вернулся. Лицо его изменилось. Из довольного оно стало красным, налитым кровью.
— Это что?
— Балкон починили, — спокойно сказала Елизавета, не отрываясь от приготовления ужина.
— Кто? Кто посмел?
— Я наняла мастеров. Из фирмы «муж на час». Они всё сделали, как надо.
В этот момент в квартиру, без стука, как обычно, вошёл Юра. Он зашёл «отблагодарить друга», держа в руке черный пакет.
— О, Миш, ты тут… — начал он, но замолчал, почувствовав напряжение.
Михаил не обратил на друга внимания. Его гнев, копившийся, видимо, от осознания собственного упущения, нашёл выход. Он ударил кулаком по дверному косяку.
— Ты что, меня опозорила?! Ты понимаешь, что ты сделала?!
Елизавета молчала.
— Я же обещал! Я сказал — сделаю! А ты… ты наняла каких-то левых людей, за деньги! Теперь все будут говорить, что Михаил дома, у себя, ничего сделать не может! Что его жена чужих мужиков нанимает! Их же все видели! Ты о чем думала?
Он кричал, размахивая руками, его голос было слышно даже на улице. Юра стоял, прислонившись к косяку, с привычной, слегка насмешливой ухмылкой на лице.
— Ну, Миш, — протянул он, — похоже, дома тебя уже не ждут. Свои герои нашлись.
Эта фраза, этот тон, эта усмешка стали последней каплей. Михаил вспыхнул. В его глазах плеснулось не просто раздражение, а настоящая, глубокая ярость.
— Как я теперь в глаза людям смотреть буду?
— А на меня тебе было не нужно смотреть? — тихо спросила Лиза, выключая плиту. — На этот балкон, который ты два месяца обещал починить, пока делал гараж Юре? На кран, на дверцу?
— Мелочи! — отмахнулся он. — Сравнила — гараж и кран! Я же для друга старался!
— А для жены стараться — не с руки? — голос её оставался спокойным, но в нём появилась стальная нотка. — Или это тоже «мелочи», которые можно откладывать вечно, пока ты завоёвываешь звание самого незаменимого человека в округе?
Юра тихо шмыгнул носом. Этот звук, казалось, подлил масла в огонь. Михаил был унижен вдвойне: и перед женой, которая посмела обойтись без него, и перед другом, который стал свидетелем этого крушения его авторитета.
Лиза медленно встала. Подошла к столу, взяла ту самую расписку мастеров с итоговой суммой. Ровным, чётким движением положила её перед Михаилом на столешницу.
— Вот, — сказала она. — Цена. Цена твоей помощи другим людям. Цена того, что у тебя никогда не находится времени для своего дома.
Михаил тупо смотрел на цифры. Сумма была ощутимой.
— Следующий счёт, — продолжала она, глядя ему прямо в глаза, уже не обращая внимания на усмешку Юры, — ты будешь оплачивать сам. Или деньгами. Или временем. Тем временем, которое ты наконец уделишь нашему дому.
Она посмотрела на Юру, потом снова на мужа.
— Выбирай. С этого дня. Ты — бесплатный работник для всех подряд. Или ты — муж и хозяин здесь. Если выберешь первое — счета за работу в этом доме буду выставлять тебе регулярно. Можешь оплачивать их, чиня чужие гаражи.
Она не стала ждать ответа. Повернулась и вышла из кухни. Михаил остался стоять с бумажкой в руках. В тишине стало вдруг слышно нечто непривычное: тиканье настенных часов, которое раньше тонуло в гуле старой балконной рамы. И этот звук, ровный и неумолимый, начал отсчитывать время, которое больше не принадлежало кому-то на стороне. Что означало только одно — хозяин наконец-то вернулся домой.
Ваш лайк — лучшая награда для меня. Читайте новый рассказ — Поехала к сестре мужа, чтобы поставить её на место — иначе она не понимает.