Депутат Госдумы Виталий Милонов считает необходимым признать идеологию «бодипозитива» нежелательной на территории России: свою идею парламентарий изложил в письме на имя министра здравоохранения РФ Михаила Мурашко, попросив того выступить с соответствующей инициативой на правительственном уровне. Новость замечательная во многих отношениях. Во-первых, не дает вконец заскучать журналистам, изнуренным отсутствием ярких — да и вообще каких-либо — событий во внутренней политике.
тестовый баннер под заглавное изображение
Нет, понятно, и это не ахти какое событие. Неизвестно, как отреагирует на это обращение министр и отреагирует ли вообще. Подобные послания-предложения члены кабинета получают из парламента регулярно и в больших количествах. На каждый чих не наздравствуешься. Но в принципе, почему и нет, почему бы главе Минздрава и не отреагировать, не поддержать милоновскую идею? Она ведь вполне укладывается в существующий государственный тренд, ничуть ему не противоречит.
«В последнее время в мире и нашей стране набирает популярность так называемое «движение бодипозитива», — объясняет депутат в своем телеграм-канале. — Движение, возникшее в конце 90-х годов ХХ века в США, как одна из форм радикального социального протеста, превратилось в деструктивную идеологию… Жертвами этой идеологии становятся, в основном, молодые девушки и юноши… Сторонники «бодипозитива» доводят себя до ожирения… Учитывая курс нашего государства на защиту здоровья граждан и продвижение идей здорового образа жизни, а также построения семьи, свободное существование «бодипозитива» несет значительную угрозу здоровью всей нации».
В общем, аргументы серьезные. Явления, не укладывающиеся в прокрустовый курс нашего государства и вдобавок зародившиеся во враждебном заграничье, у нас в последнее время, как правило, подпадают под запрет. Как минимум — стоят в очередь на воспрещение. Правда, в данном случае по поводу происхождения идеологии можно поспорить. Строго говоря, пышность форм — прежде всего, женских — часть наших исконных ценностей.
В допетровские времена формы худоба, мягко говоря, не слишком высоко котировалась. Чтобы не быть голословными, приведем выдержки из записок англичанина Самуэля Коллинза, личного врача царя Алексея Михайловича, опубликовавшего после возвращение домой свои впечатления от пребывания в Московии. Среди того, что более всего поразило иноземного придворного лекаря, были тогдашние российские каноны женской красоты.
«Маленькие ножки и стройный стан почитаются безобразием, — писал Коллинз. — Худощавые женщины почитаются нездоровыми и потому те, которые от природы не склонны к толстоте, предаются всякого рода эпикурейству с намерением растолстеть». То, что «интурист» не так уж клеветал, подтверждает то, что у слова «худой» в русском языке традиционно имеются два значения: 1) тот, у кого тонкое, сухощавое тело; 2) плохой, дурной.
Мода на худобу и субтильность появилась на Руси лишь с воцарением Петра и прорубанием соответствующего окна, то есть стала результатом «тлетворного влияния Запада». Но и после этого она не распространилась дальше дворянской среды. Своих красавиц художник Борис Кустодиев писал отнюдь не с аристократок.
Короче говоря, бодипозитив — это скорее наше, чем «ихнее». Но со вторым милоновским аргументом: формы тела — слишком важный сегодня для государства, сиречь для депутатов и чиновников, вопрос, чтобы государство могло пустить его на самотек — спорить совершенно не приходится.
Словом, исходя из представленной депутатом Милоновым логики, напрашивающееся решение — признать движение «Бодипозитив» нежелательной организацией. А для верности — еще и экстремистской. И приверженцев вредной идеологии привлекать к надлежащей ответственности. Благо выявлять их будет легче, чем участников каких-либо иных экстремистских течений. Можно будет даже на глаз определить. А уж на вес — и подавно.
Однако если до конца придерживаться той же логики, решение совершенно недостаточное. Полумера. А как же движение «Бодинегатив»? Отрицательное восприятие своего тела способно, по идее, стать еще большим препятствием на пути нашего госкорабля — довести организм до изнурения, совершенно несовместимого с реализацией народнохозяйственных и прочих важных государственных задач.
Есть и масса других вредных идеологических течений, не охваченных государственным регулированием. Нет, к примеру, до сих запрета на идеологию ковыряния в носу, грызения ногтей, расчесывания прыщей или хождения по улице зимой без шапки. А это ведь тоже не дело: кто как хочет, тот так и ходит, чешет, грызет и ковыряет. Кто во что горазд.
Универсальное решение сей проблемы в свое время предлагал бессмертный Козьма Прутков в своем проекте «О введении единомыслия в России»: «Целесообразнейшим для сего средством было бы учреждение такого официального повременного издания, которое давало бы руководительные взгляды на каждый предмет. Этот правительственный орган, будучи поддержан достаточным, полицейским и административным, содействием властей, был бы для общественного мнения необходимою и надежною звездою, маяком, вехою…
Установилось бы одно господствующее мнение по всем событиям и вопросам. Можно бы даже противодействовать развивающейся наклонности возбуждать «вопросы» по делам общественной и государственной жизни; ибо к чему они ведут? Истинный патриот должен быть враг всех так называемых «вопросов»».
Однако дать «руководительные взгляды на каждый предмет» сложно, во-первых, чисто технически. А во-вторых, единые стандарты по всем предметами — это все-таки не наш путь. Взять хотя бы тот же «бодипозитив»: множество государственных жен и мужей — в том числе в самых верхних эшелонах власти — имеют отнюдь не худосочную, мягко говоря, комплекцию и не испытывают по этому поводу, насколько известно, никаких душевных терзаний. И что же, прикажете все их тоже скопом записать в экстремисты?
Чересчур тонок, простите за каламбур, этот ледок. Нет, мы, конечно же, пойдем другим путем. Он уже наметился: по сообщениям СМИ, в Госдуме готовится законопроект о запрете любых «деструктивных идеологий». И это было бы воистину гениальным решением.
Ибо тогда степень деструктивность каждой идеологии в каждом конкретном случае определялись бы индивидуально. В соответствии с требованиями политического момента и поведением имярек. Тогда толстого можно будет при необходимости «привлечь» за то, что он толстый (движение «Бодипозитив»), а тонкого — за то, что он худой (движение «Бодинегатив»).
И если кто-то считает, что он ни тот и не другой, что нормален и он «в домике», что ему ничего не будет, ничего не грозит, то он сильно-сильно ошибается. Потому что норма — это на самом деле абстракция. Потому что абсолютно нормальных, во всем соответствующих норме в этом мире нет. Есть недопроверенные.