Мы все знаем, каково это — получить этот телефонный звонок посреди ночи. Этот ночной звонок не отличался. Подергивая от звонка, я сосредоточился на красных освещенных цифрах моих часов.
Полночь. Панические мысли заполнили мой сон, когда я схватил телефон.
«Алло?»
Мое сердце стучало; я крепче сжал телефон и смотрел на мою жену, которая теперь поворачивалась лицом к моей стороне кровати.
«Папочка?» Я едва мог слышать шепот, но мои мысли сразу же пошли к моей дочери. Когда отчаянный звук молодого плачущего голоса прояснился на линии, я схватился за жену и сжал ее запястье.
«Папа, я знаю, что уже поздно, но не … ничего не говори, пока я не закончу. И прежде чем ты спросишь, да, я пила. Я чуть не съехала с дороги на несколько миль назад, и…»
Я сделал резкий неглубокий вдох, отпустил жену и прижал руку ко лбу. Сон все еще затуманил мой разум, и я попытался дать отпор панике. Что-то было не так.
«И мне стало так страшно. Все, о чем я могла думать, так это о том, как тебе будет больно, если к тебе зайдет полицейский и скажет, что меня убили. Я хочу … вернуться домой. Я знаю, что убегать было неправильно. Я знаю, что ты волновался. Я должна была позвонить тебе несколько дней назад, но я боялась … боялась…»
Сразу я представил лицо моей дочери в моей голове, и мои туманные чувства, казалось, прояснились. «Я думаю…»
«Нет! Пожалуйста, дайте мне закончить! Пожалуйста!» — Она умоляла не столько в гневе, сколько в отчаянии.
Я остановился и попытался придумать, что сказать. Прежде чем я мог продолжать, она продолжила: «Я беременна, папа. Я знаю, что не должна пить сейчас … особенно сейчас, но мне страшно, папочка. Так страшно!»
Голос снова сломался, и я укусил губу, чувствуя, что мои собственные глаза наполняются влагой. Я посмотрел на свою жену, которая молча просидела: «Кто это?»
Я покачал головой, и когда я не ответил, она вскочила и вышла из комнаты, вернувшись через несколько секунд с портативным телефоном, прикованным к ее уху.
Она, должно быть, услышала щелчок в строке, потому что она продолжала: «Ты все еще там? Пожалуйста, не вешай трубку! Я нуждаюсь в тебе. Я чувствую себя такой одинокой.»
Я схватил телефон и уставился на свою жену, ища совета.
«Я здесь, я бы не стал вешать трубку», — сказал я.
«Я знаю, что должна была сказать тебе, папочка. Но, когда мы разговариваем, ты просто продолжаешь говорить мне, что я должна делать. Ты читал все эти брошюры о том, как говорить о сексе и все такое, но все, что ты делаешь, — это говоришь. Вы меня не слушаете. Вы никогда не позволяли мне говорить вам, что я чувствую. Как будто мои чувства не важны. Потому что ты мой отец, ты думаешь, что у тебя есть все ответы. Но, иногда мне не нужны ответы. Я просто хочу, чтобы кто-то слушал.»
Я проглотил ком в горле и уставился на брошюры «Как-поговорить-с-твоими-детьми», разбросанные на моем ночном стенде.
«Я слушаю,» — прошептал я.
«Знаешь, там на дороге, после того, как я взяла машину под контроль, я начала думать о ребенке и заботиться о нем. Потом я увидела эту телефонную будку, и это было так, как будто я слышу, как вы проповедуете о том, что люди не должны пить и водить. Поэтому я вызвала такси. Я хочу вернуться домой.»
«Это хорошо, дорогая,» — сказал я, когда облегчение наполнило мою грудь. Моя жена подошла ближе, села рядом со мной и взяла мои пальцы. Я знал от ее прикосновения, что она думала, что я делаю и говорю правильные вещи.
«Но, ты знаешь, я думаю, что могу водить сейчас.»
«Нет!» — крикнул я. Мои мышцы застыли, и я затянул застежку на руке жены.
«Пожалуйста, жди такси. Не вешай трубку, пока не приедет такси.»
«Я просто хочу вернуться домой, папочка.»
«Я знаю. Но сделай это для своего папы. Жди такси, пожалуйста.»
Я слушал молчание в страхе. Когда я не услышал ее ответа, я укусил губу и закрыл глаза.
«Вот такси, сейчас.»
Только когда я услышал, как кто-то на заднем плане спрашивал о желтом такси, я почувствовал, что мое напряжение ослабляется.
«Я возвращаюсь домой, папочка.» Был щелчок, и телефон замолчал.
Двигаясь от кровати со слезами на глазах, я вышел в зал и встал в комнате моей шестнадцатилетней дочери. Темная тишина была густой. Моя жена подошла сзади, обняла меня руками и положила подбородок мне на голову.
Я вытер слезы со щек. « Мы должны научиться слушать», — сказал я.
Она обняла меня.
«Мы будем учиться. Вот увидишь.» — Потом она взяла меня на руки, и я закопал голову ей в плечо.
Я позволил ей подержать меня несколько минут, потом я отодвинулся и уставился на кровать. Она изучила меня на секунду, а потом спросила: «Как ты думаешь, она когда-нибудь узнает, что набрала неправильный номер?»
Я посмотрел на нашу спящую дочь, потом на нее.
«Может быть, это был не такой уж неправильный номер.»
«Мама, папа, что вы делаете?» Приглушенный молодой голос исходил из-под подушки.
Я подошел к своей дочери, которая теперь сидела и смотрела в темноту:
«Мы тренируемся» — ответил я.
«Что тренируетесь?»
«Слушать,» — прошептал я и погладил ее щеку рукой.