«Вот — новый поворот!» — это не о прошлом, а о настоящем и, конечно, будущем. И эти повороты бывают чрезвычайно крутыми. Еще недавно все мы регулярно слышали, как чиновники призывали к расширению экспортного потенциала российской экономики, без чего она не станет современной и конкурентоспособной. А теперь чиновники запели совсем другую песню. Оказывается, экспорт вреден. Потому что именно он виновен в росте внутренних цен. В этом обвинении экспорта едины помощник президента, бывший глава ФАС Игорь Артемьев и министр экономического развития Максим Решетников.
Фото: Сергей Иванов
Неисповедимы пути экономической грамотности. Со времен Давида Рикардо (1772–1823) считалось, что международное разделение труда выгодно всем, а отсюда следует, что любая страна должна поддерживать и развивать свой экспорт. Однако российские чиновники вносят поправку: это общее правило, но есть обстоятельства, приводящие к исключениям из него.
Эти «обстоятельства» заключаются в том, что на российском рынке снова поднимается инфляция. Казалось бы, это головная боль в первую очередь ЦБ, но не относящиеся к финансовому регулятору чиновники спешат на помощь. Их главная идея: виноваты не внутренние причины, а внешние. Экспорт — все дело именно в нем.
Сначала с этой идеей на биржевом форуме выступил министр экономического развития Максим Решетников, он прямо заявил: основным фактором инфляции в России в последнее время стал экспорт. До сих пор было известно, что рост цен на импортные товары действительно подстегивает инфляцию, но министр считает, что «инфляция, связанная с импортом, приходила к нам очень постепенно», а вот «экспортная инфляция» времени даром не теряет. Пример, который привел Максим Решетников: Россия является крупным экспортером продовольствия — пшеницы, подсолнечного масла, семян подсолнечника и других продуктов. Всплеск мировых цен, который произошел в ноябре-декабре 2020 года, тут же отразился на внутреннем рынке. «Это был основной канал инфляции, это остается основным каналом инфляции и будет основным каналом инфляции на ближайший год», — прогнозирует министр.
Всем памятно, что рост цен, в том числе на то же подсолнечное масло, вызвал реакцию в виде административных ограничений. Теперь понятно, что дело не в многоступенчатости движения продовольствия от производителя к потребителю, где на каждой ступеньке производитель расплачивается с разного рода посредниками, в результате чего растет ценник супермаркета, а в «каналах» от мирового рынка к внутреннему. Именно они тянут внутренние цены вверх, к экспортным. Но министр хотя бы не призывает ограничить экспорт российского продовольствия, от которого Россия, стоит напомнить, получает валютных доходов больше, чем от продаж оружия.
Зато Игорь Артемьев смело идет дальше. Правительство, как известно, бьется с ростом цен на бензин. Они идут вверх, несмотря ни на рост нормативной доли нефти, отправляемой на переработку, ни на увеличение «демпферной» надбавки, которую получают нефтепереработчики. И Артемьев заходит с последнего «козыря», он предлагает ограничить экспорт бензина. Цель — увеличить продажи на внутреннем рынке и сбить цены.
По сути, предлагается создать экстренный прецедент. И довольно спорный прецедент, учитывая, что налоговый маневр в нефтяной отрасли и так боком вышел нефтепереработке, а тут выясняется, что «канал» получения валютных доходов от этой деятельности и вовсе может быть перекрыт. Предложение Артемьева рассматривается в правительственных кабинетах, но уже прозвучал едва ли не решающий контраргумент: ограничение экспорта приведет не к падению цен, а к снижению производства бензина, так как прибыль от переработки нефти у НПЗ практически на нуле.
Простые решения экономических проблем иногда оказываются вовсе не решениями. Экспорт же, особенно в современных условиях, когда геополитические кризисы не способствуют тому, чтобы российские товары трепетно ждали на мировом рынке, заслуживает того, чтобы его не ограничивали хотя бы российские чиновники.