Правоохранительные органы и следственные службы всерьез занялись реабилитационными центрами — учреждениями, где помогают наркоманам, алкоголикам, дебоширам и безработным. Не прошло и двух недель после ужасного разоблачения центра для трудных подростков Анны Хоботовой, где один из молодых людей чуть не погиб, как в четверг разразился новый скандал. На этот раз силовики провели обыск в двух аналогичных заведениях для взрослых. У одного из них — достаточно известный владелец и неплохая репутация. Но теперь все это вряд ли его спасет: против него заведены уголовные дела, и директора ожидает суд.
Как стало известно «МК», речь идет о двух не связанных между собой реабилитационных центрах. Первый — «Неугасимая надежда» — находится в селе Семеновское Егорьевского городского округа. По словам руководителя центра Виктора Сережкина, дом для «трудных взрослых» был подарен одним из воспитанников, который смог избавиться от зависимостей. На сайте представлена благостная картина: праведный труд, молитвы и физиотерапия. На деле, похоже, методы, применяемые подчиненными Сережкина, мало чем отличались от методов инквизиции. Всего по делу проходит четыре потерпевших, но возможно, их станет больше.
Второй — реабилитационный центр «СеРЦ», который работал под эгидой проекта «Антонов PRO» в деревне Малое Видное Ленинского городского округа. Создатель центра Михаил Антонов — известная личность. Сам в прошлом наркозависимый бизнесмен раскрутил свои реабилитационные центры, в том числе благодаря элитным персонажам. Его поддерживали такие VIP-артисты, как Тимати, Нилетто, покойный Паша Техник, Михаил Литвин.
Однако на днях в полицию обратилась женщина, как сообщили в Управлении информации и общественных связей ГУ МВД по Московской области. Она пояснила, что у нее обманом похитили деньги, а ее сестре, помещенной в центр реабилитации в деревне Малое Видное, был причинен серьезный вред. Позже с аналогичными заявлениями в полицию обратились еще три человека. Получив заявления, правоохранители прибыли в реабилитационный центр, который больше походил на маленький замок за высоким забором. Внутри находились 30 человек в возрасте от 19 до 75 лет. Они рассказали о давлении со стороны персонала, ограничениях в еде и воде, а также о применении к ним медикаментов без медицинских назначений…
Сразу после этого Антонов был задержан (он недавно вернулся с женой из Таиланда). Вместе с ним к следователям на допрос отправились финансовый директор и двое волонтеров. В ближайшее время им вряд ли предстоит заниматься лечением наркоманов. Как прокомментировала старший помощник руководителя ГСУ СКР по Московской области Ольга Врадий, по обоим эпизодам — в Егорьевске и Видном — возбуждены уголовные дела по статье 127 УК (незаконное лишение свободы) с отягчающими обстоятельствами.
Мы узнали, что происходило в реабилитационном центре Антонова, из первых уст.
27-летний А. страдает алкогольной зависимостью уже несколько лет. Ранее он проходил реабилитацию в Казахстане, и, по словам его отца, тот опыт был вполне успешным. Но в реабилитационном центре Максима Антонова все пошло не так.
— Сын находился там около трех месяцев, — поясняет отец молодого человека. — Во время личных встреч с нами в центре он пытался подавать знаки — мне и особенно матери, но, как я теперь с горькой иронией могу сказать, «мы не заметили этого». Когда мы его забрали, его психологическое состояние было ужасным. В первый день дома он выглядел не собой, в глазах был страх. Сейчас ему уже лучше.
— Вы упомянули о знаках. Были ли прямые свидетельства применения физической силы?
— Его жестоко били, палками. Нога очень сильно опухла. Неделю он с трудом передвигался. И это не было единичным наказанием. Им не давали возможности даже сидеть. Все время они должны были стоять.
— Как вы пришли к решению отправить сына именно в этот центр? Это было общее решение?
— Он проходил реабилитацию в Казахстане, и там все было хорошо. Мы искали вариант ближе к дому, чтобы могли навещать. Нас заверили в профессиональном подходе.
— А на самом деле? Как кормили его?
— Там всех кормили очень плохо. Это даже трудно назвать едой. Курица одна на 40 человек. Давали по миске, грубо говоря. Хотя мы, родственники, приносили хорошие передачи. Около двух пакетов еды закупали и везли туда, а сотрудники, видимо, сами это ели. А другим подопечным туда ничего не перепадало.
— Администрация центра как-то отчитывалась перед вами? Скидывали ли фото или видео, чтобы успокоить?
— Показывали. Но на фото он выглядел неважно. У нас было чувство, что что-то не так. Когда мы начали спрашивать, почему он выглядит больным, истощенным, нам врали направо и налево: «Нет, все отлично. Он ходит в спортзал и читает книги, занимается».
— И как же правда вскрылась?
— На одном фото мы заметили у него синяк. Я начал звонить куратору, выяснять, что происходит. Тогда они прислали еще одно фото. И, конечно, замазали этот синяк. Было видно невооруженным глазом, что замазали тональным кремом, местами синий цвет проступал. После этого случая они удалили всю переписку с нами в чате. К счастью, я успел сохранить скриншоты фото и переписки с организаторами. Это теперь наши главные доказательства.
28-летняя Ю. обратилась за помощью в реабилитационный центр 20 дней назад. У нее был непростой период в жизни: она переживала неудачу на личном фронте и начала заливать горе спиртным. На семейном совете было решено найти хорошее учреждение, чтобы восстановиться. Из-за этой ситуации женщина не могла работать, хотя имеет высшее образование в сфере управления.
Отзывы в интернете о реабилитационном центре «СеРЦ» были исключительно положительными — занятия с йогой, психологом.
Серьезных проблем у нее не было, думали, что в центре душевная боль пройдет. А получилось наоборот, — рассказали родные. — Она должна была находиться там 3 месяца, в общей сложности заплатили 300 тыс руб. Они бесконечно тянули деньги. Каждый месяц просили 5 тысяч на бытовые расходы, на капельницу 45 тыс руб, на психолога и т.д.
По словам родных, людей в центре держали впроголодь. Утром кормили кашей на воде, на обед предлагали простой картофельный или капустный суп. Мясных блюд и фруктов на столах не было. От стресса молодая женщина тайком плакала каждый день, когда вернулась домой, у нее было опухшее лицо. Даже в туалет она не могла выйти без сопровождающего — их называли «привязками». Разговаривать было нельзя — иначе следовало наказание. Администраторы завязывали жертвам рот скотчем и избивали.
Близкие другого постояльца центра — 45-летнего Е., некогда успешного юриста, до сих пор не могут поверить в ужасные истории мужчины. Москвич жил в реабилитационном центре 8 месяцев, туда его определили родственники. Из-за более чем 10-летней зависимости от алкоголя от него ушла жена, жизнь шла под откос. Этот центр порекомендовали соседи по дому.
— За все 8 месяцев мы с ним встречались только один раз, — сообщили родные. — Беседа проходила под наблюдением психолога и администратора, он, разумеется, ничего не мог сказать. Но дал понять, что голоден. Мы принесли торт — он съел его весь при нас, кусок за куском в рот запихивал. Руководителя мы ни разу не видели. Платили по 50 тысяч рублей в месяц. На Новый год попросили 17 тысяч рублей. Кроме того, мы ежемесячно возили коробки с сосисками, конфетами, печеньем.
По словам знакомых, над мужчиной ужасно издевались морально и физически — в результате он ослеп на один глаз. Позже мужчина уточнил, что все фотографии из центра, где он улыбается, были постановочными.
«Там как в тюрьме — есть паханы, есть те, кто бьет, есть те, кто докладывает, — сказал следователям потерпевший. — Скажешь лишнее — сразу накажут».
Всего по делу о реабилитационном центре в Видном проходят четверо потерпевших. Также задержаны четыре человека — помимо самого Максима Антонова, это финансовый директор и двое волонтеров.
Очевидно, что разгром двух реабилитационных центров — не последний: «целителей» взялись всерьез. И организаторы реабилитационных центров оказались в крайне уязвимом положении. Понятно, что лечение людей, глубоко зависимых от алкоголя или наркотиков, без определенного насилия практически невозможно. Но где проходит грань между допустимой обязательной процедурой и пытками? Между лечением и незаконным лишением свободы? Если в ближайшее время ее не удастся определить — и законодателям, и силовикам, и медикам, — есть риск, что частные центры по избавлению от алкогольной и наркотической зависимости могут вообще прекратить свое существование.