У меня есть соседка Нина Артемьевна. Женщина в годах, живёт одна, иногда подкармливает местных кошек, поливает цветы на клумбе и любит сидеть на скамеечке под липой — особенно к вечеру, когда жара спадает. Мы с ней перекидываемся парой фраз через день — о погоде, о ценах, иногда о детях. У неё сын. Инженер. Умный, самостоятельный. Но — не звонит. Или звонит, но так, из вежливости. И на праздники приезжает скорее из обязательства, чем от большого желания.
Мы с ней однажды разговорились. И она тихо сказала: «Виктор, теперь я поняла, почему дети не всегда прощают. Даже когда вы стареете. Даже когда им самим уже сорок. Они носят в себе то, что мы, матери, однажды не заметили, проглотили, отмахнулись…»
Я тогда задумался. Не на её счёт, а в целом. Прошёлся по памяти. Вспомнил подругу своей мамы, у которой дочь перестала приезжать после одного разговора про квартиру. Вспомнил одноклассника Лёньку, который даже на похороны матери не пришёл — «обид было много», сказал. А потом вспомнил, как племянник моей сестры Веры закрылся в себе и не разговаривал с ней два года — просто потому, что она невзначай сравнила его с отцом, ушедшим из семьи.
Чем я старше становлюсь, тем чаще замечаю: есть обиды, которые в детстве глотаются молча, а потом живут в человеке, и разъедают его изнутри на протяжении всей его жизни. Это обиды от родителей. И чем ближе мать к старости, тем больше ей хочется тепла от сына или дочери, а они — как будто за стеклом. Физически могут быть рядом, а душа закрыта.
Я не претендую на истину. Но вот несколько таких обид от взрослых детей к своим матерям, которые я видел своими глазами.
1. Публичное унижение или высмеивание
Однажды я был на дне рождения у своей двоюродной сестры. Её мама, женщина громогласная и с характером, решила рассказать гостям, как дочка в пятом классе обмочилась на линейке от страха перед директором. Все родственники хохотали. А та дочь — взрослая уже, замужем, с детьми — просто встала и ушла. Не хлопнула дверью, не скандалила. Но ушла с обидой на долгие годы.
Вы можете забыть такую историю. А ребёнок нет. Особенно, если это было не в первый раз. Особенно, если это происходило перед друзьями, в близкими, на семейных праздниках. В детстве ведь нет брони — там всё напрямую в душу.
2. Сравнение с другими детьми
Я знал женщину, у которой каждый разговор с дочерью заканчивался одной фразой: «Вот у Иришки, Вика — золотая девочка. Умница. А ты?» Вроде бы невинно, вроде бы из лучших побуждений. Но потом Вика, лучшая подружка, стала чужой, а мать — раздражающим голосом из прошлого.
Как сказал Франсуа де Ларошфуко: «Мы легко прощаем тем, кто лучше нас, но никогда — тем, кто заставляет нас чувствовать себя хуже». А уж если это родная мать — обида укладывается глубоко и надолго. Потому что материнская любовь должна быть без условий. Без условий, понимаете?
3. Обесценивание чувств
«Не реви! Ничего страшного! Переживёшь!» — это я слышал в детстве от многих взрослых. Удивительно, но у моей подруги Марии мама до сих пор, в её 60 лет, говорит: «Ну и что, развёлся муж? Кому он теперь будет нужен!»
И ведь она вроде хочет утешить. А выходит, как плетью по сердцу. Иногда детям нужны просто правильные слова. Просто сказать: «Да, это тяжело. Я рядом». Но не все матери это умеют. А потом удивляются, что взрослый сын или дочь делятся мыслями с посторонними, но не с ними.
4. Отказ принять выбор ребёнка
У друга детства, Артёма, была мать, которая не могла смириться, что он пошёл работать в автосервис, а не стал юристом, как она хотела. Она каждый раз при встрече говорила: «Ты меня позоришь». Он молчал. Но потом просто уехал в другой город. И прекратил всякое общение.
Это тяжело — принять, что ребёнок — это не ваша тень, не ваше продолжение, а отдельный человек с собственным мировоззрением. Но это и есть любовь. Иначе — это диктат.
5. Когда мать отдавала себя полностью — но без тепла
Это трудно объяснить, но попробую.
Бывает, женщина всё делает правильно. Готовит, стирает, водит на кружки, помогает с уроками. Всё — как по учебнику. Но без взгляда. Без поглаживания по волосам. Без того, чтобы сесть рядом и выслушать. Тогда ребёнок растёт в странной тени — вроде бы всё есть, а материнской любви и эмпатии — нет.
У меня была коллега, Валентина Петровна, учительница труда. Вся жизнь — ради сына. А он — вымахал, уехал в Казань, и не пишет. Она однажды сказала: «Я всё делала для него. А он говорит — "Ты была рядом, но ни разу в моём детстве не сказала что любишь меня"».
6. Когда их не слушали — совсем, никогда
У моей двоюродной сестры сын был непростой. Ребёнок с фантазией, с эмоциями, с вопросами. А она всё время его одёргивала: «Не выдумывай», «Перестань говорить глупости», «Не чувствуй себя таким особенным». Теперь ему 30, живёт в Питере, терапевта посещает каждую неделю. А с матерью — редкая переписка, по праздникам. Не то чтобы злился, нет. Просто там, где могла бы быть близость, — пустота.
Есть тонкая грань. Когда ребёнок делится — не перебивайте. Слушайте. Даже если рассказывает про то, как дерево разговаривало с облаком. Это важно. Потому что это доверие. И если вы его прерывали слишком часто, то оно не восстанавливается — как фарфор: трещина навсегда.
7. Манипуляции чувством вины
«Я жизнь на тебя положила!» — это я слышал от одной коллеги, когда её сын отказался купить ей новую дачу. Он, кстати, помогал ей годами, жил с ней до 35 лет. Но один раз сказал «нет», и всё. В глазах матери стал эгоистом.
Если мать воспитывает ребёнка, ожидая, что он потом «отдаст долг», он его не отдаст. Потому что любовь — не кредит с процентами. Ребёнок это чувствует. И вместо благодарности — будет ждать, когда его мать отдаст ему то, что не дала в детстве — любовь к маленькому мальчику.
8. Вмешательство в личную жизнь взрослых детей
Моя двоюродная тётя Наташа всегда звонила дочке и спрашивала: «Почему у тебя муж голодным ходит? Зачем так далеко в отпуск ехать? А ты не поправилась?» Сначала это было терпимо. Потом — удушающе.
Дочка перестала брать трубку. А та ходила по двору и жаловалась, что её «не уважают». Но ведь взрослые дети не обязаны делать жизнь своих родителей центром своей жизни. Это жестоко звучит, но справедливо. И если мать не даёт свободы, она теряет близость.
Можно продолжать. Есть ещё тема предательства — когда мать встаёт на сторону отца, бьющего ребёнка. Или когда она не верит в рассказ о насилии. Или когда она выставляет ребёнка на улицу за проступок. Это не просто обиды. Это шрамы.
Но я хочу сказать вот что. Не всё потеряно. Пока вы живы, пока живы ваши дети — есть шанс.
Я знал одну женщину, Марину Васильевну. Она поссорилась с сыном, когда тот женился «не на той». Говорила гадости. Не принимала невестку. Сын перестал приходить. Шли годы. Потом, как она сама сказала, «сердце начало оттаивать». Она написала ему письмо — не с упрёками, не с нравоучениями, а просто с человеческим теплом. Попросила прощения. И не ждала ответа.
Он приехал через неделю. Обнял. Молча. И остался на ночь. А через полгода она нянчила внучку.
Понимаете, что важно? Не ждать. Не требовать. Не осуждать. А протянуть руку. Пусть даже дрожащую.