Из-за моей потери я не заметила твердости скамьи, где сидела. Я была на похоронах моего дорогого друга — моей матери.
Наконец, она проиграла долгую битву с раком. Боли были настолько интенсивными, что мне было трудно дышать порой.
Всегда поддерживая меня, мать громко хлопала на моих школьных спектаклях, держала коробку с салфетками, слушая мое первое горе, утешала меня после смерти отца, поощряла меня в колледже и молилась за меня всю свою жизнь.
Когда была диагностирована болезнь матери, у моей сестры появился ребенок, а мой брат недавно женился на его возлюбленной, так что это бремя легло на меня, 27-летнего среднего ребенка. Я считала это честью.
«Что теперь?», — спросила я себя, сидя в церкви. Моя жизнь простиралась передо мной, как пустая бездна. Мой брат сидел стоически, лицом к кресту, сжимая руку жены. Моя сестра сидела, прислонившись к плечу мужа, обнимая его, когда она кормила своего ребенка. Все так глубоко огорчились, никто не заметил, что я сидела одна. Мое место было с нашей матерью, я готовила еду для нее, помогала ей ходить, отвозила к врачу, давала лекарство.
Теперь она пошла дальше. Моя работа была закончена, и я была одна.
Я услышала, как дверь открылась и захлопнулась в задней части церкви. Быстрые шаги поспешили по ковровому покрытию. Растрепанный молодой человек коротко оглянулся и сел рядом со мной.
Он сложил руки и поставил их на колени. Его глаза были полны слез. Он начал всхлипывать. «Я опоздал», — объяснил он, хотя объяснений не требовалось.
После нескольких восхвалений он наклонился и прокомментировал: «Почему они продолжают называть Мэри – «Маргарет»?»
«Потому что это было ее имя — Маргарет. Никто ее не называл Мэри», — прошептала я. Я задавалась вопросом, почему этот человек не мог сесть на другой скамье.
Он прервал мою скорбь слезами и ерзанием. Кто же был этот незнакомец?
«Нет, это неправильно», — настаивал он, когда несколько человек переглянулись на нас, — «Ее зовут Мэри, Мэри Петерс».
«Это не так».
«Разве это не лютеранская церковь?»
«Нет, лютеранская церковь через дорогу».
«Ой.»
«Я думаю, что вы на неправильных похоронах, сэр».
Торжественность случая, смешанного с осознанием ошибки человека, вспыхнула во мне и вышла как смех. Я обхватила руками свое лицо, надеясь, что это будет интерпретироваться как всхлипывание.
Острые взгляды других провожающих заставили ситуацию казаться более весёлой. Я посмотрела на изумленного, заблудшего мужчину, сидящего рядом со мной. Он тоже смеялся, когда он огляделся, решив, что было слишком поздно для беспрецедентного выхода. Я подумала, что мама тоже смеется.
После финального «Аминь» мы выскочили за дверь на стоянку. «Я верю, что мы будем это долго помнить», — сказал он и улыбнулся. Он сказал, что его зовут Рик, и, поскольку он пропустил похороны своей тети, он попросил меня выпить чашечку кофе с ним.
В тот день я отправилась в путешествие длиною в жизнь с этим мужчиной, который присутствовал на неправильных похоронах, но был в правильном месте.
Через год после нашей встречи мы поженились в деревенской церкви. На этот раз мы оба прибыли в ту же церковь, вовремя.
В мое печальное время мне послышался смех. Вместо одиночества мне дали любовь. В июне этого года мы отметили нашу 22-ю годовщину свадьбы. Всякий раз, когда кто-то спрашивает нас, как мы встретились, Рик говорит им: «Ее мать и моя тетя Мэри познакомили нас. Нас действительно свели небеса!»