Утро, как обычно, началось с чайника. Слабый свет пробивается сквозь жалюзи, воздух неподвижный — даже птицы не спешат петь. Я сижу на кухне в старом халате, слушаю, как щёлкает реле у холодильника, и думаю о тех, кого рядом нет. Не потому что ушли в мир иной — слава Богу, нет, живы. Просто… сейчас далеко физически и ментально.
Есть такие разговоры, что, вроде бы, и не начинаешь специально, а всё равно они возникают. Сидишь на лавочке возле подъезда, вроде просто вышел воздухом подышать, а сосед Петрович рядом, да и молвит:
— Ты знаешь, Виктор, я, наверно, зря всю жизнь на детей ставку делал.
Сказал и молчит. А я его понимаю. Потому что время делает с людьми одно и то же. Просто у каждого оно по-своему звучит.
Мне пятьдесят. Формально — ещё не старик, но и молодым никто уже не называет. Здоровье шалит, жены давно нет, дети… Ну, дети, как положено — выросли и уехали. Кто куда: сын в Екатеринбург, дочка в Питер. Живут, крутятся, присылают открытки по праздникам шлют. Иногда. Не осуждаю. Просто рассказываю, как есть.
Вот сижу теперь и думаю — чего ж я тогда ждал, почему казалось, что будет иначе? Всё ведь объяснимо, всё разумно. И всё равно — больно. Особенно когда вечер опускается, и улица гаснет одна за другой. Тогда мысли идут косяком, и каждая по-своему царапает. Вот семь таких мыслей, что пришли ко мне и моим знакомым. Не для уныния я их пишу, а чтобы мы с вами немного по-другому посмотрели на себя и на жизнь.
1. Дети не обязаны возвращать тепло, которое мы им дали.
Соседка Валентина Ивановна каждый день варит борщ на троих: на себя и "на всякий случай" — вдруг сын зайдёт с внуками. Они не заходят. Месяцами. А она всё варит.
Я спрашивал: "Зачем?"
А она: "А вдруг я перестану — и он как раз придёт?"
И вот так живут многие — варят, гладят, ждут, а потом обижаются. А если по-честному — вы же тоже в сорок лет не мчались на каждый мамин звонок. Каждый из нас имеет право жить своей жизнью. В этом и весь смысл свободы.
Много лет я винил дочь, что она уехала в Питер и звонит редко. Потом как-то понял: она не уехала от меня — она уехала к себе.
И если я грущу вечером на кухне один — это не потому, что она плохая. А потому что я не научился быть интересным себе. Начал читать. Снова завёл кота. Начал ремонт старого велосипеда, чтобы потом выехать и покататься. Один — не значит никому не нужный. Один — значит свободный делать, что хочешь.
2. Настоящие друзья — редкость. Но они ценнее золота.
У меня есть Миша. Мы с ним когда-то вместе на стройке работали, потом разъехались. А недавно встретились — как будто не двадцать лет прошло, а один день. Он принёс сало, я — огурцы. Сели, выпили, помолчали.
— Стареем, — сказал он.
— Да ладно тебе, еще побегаем, — ответил я.
Такие разговоры лечат лучше, чем таблетки. Потому что в них — прошлое, которое тебя помнит. И настоящее, которое тебя не осуждает.
3. Родные могут не разделять ваших взглядов
Однажды я приехал к племяннику. Он встретил меня с радостью, но на третий день я увидел, как он морщит лоб от моих нравоучений.
"Ты, Вить, прости, но твоя правда — это уже не моя".
И я уехал раньше. Потому что понял — у каждого свой путь. Кто я такой, чтобы тащить за руку, даже из самых добрых побуждений?!
4. Родные — не всегда те, кто связан кровью
Живёт в моём подъезде Тамара Ивановна, пенсионерка, старше меня лет на пятнадцать. Не родня вовсе. Но как-то сама собой между нами завязалась ниточка. То она пирогом поделится — «осталось, возьми, а то зачерствеет», то я ей лампочку вкручу или в аптеку сбегаю, когда давление скачет. Иногда просто сидим на скамеечке у подъезда — молчим, и вроде бы никто ничего не говорит, а спокойнее становится. Не жалуемся, не грузим друг друга, просто сидим рядом.
И я подумал как-то: может, семья — это не только родные люди, а ещё и те, с кем просто хорошо быть. Когда никто никому не обязан.
5. Лучше надеяться на себя и жить так, чтобы быть нужным себе
У меня есть знакомый по даче — Николай Николаевич, 73 года. Он говорит:
— Я не жду никого. Утром чай, потом радио, потом рассаду проверил. Мне никто не нужен.
И это не замкнутость. Это сила. Он вырастил в себе привычку быть для себя интересным. Смотрит фильмы, выписывает из книг цитаты, переписывается с однокурсницей.
Он не ждёт, чтобы его развлекали. Он сам себе праздник. И вот внутри таких людей всегда свет. Им не советуют, у них учатся.
6. Вы имеете право на заботу, но не на жертвенность.
Моя бывшая коллега, Галина Степановна, ухаживала за мужем 12 лет после инсульта. А потом его не стало. И когда мы встретились, она мне сказала:
— Знаешь, Вить, я всё сделала правильно. Только вот себя я потеряла. Совсем.
В старости есть один риск — потерять себя, спасая других. Не забывайте про себя. Помните, как в самолёте: маску одевают — сначала себе.
7. Не надейтесь. Живите.
Вот она, главная мысль. Не надейтесь на родных — не потому, что они плохие. А потому, что надежда — это пассивное ожидание. А старость требует активности. Не ждите звонков — звоните. Не ждите помощи — облегчите себе жизнь заранее. Не просите любви — дайте её. Себе. Соседу. Птицам за окном.
Мы сами должны стать опорой — себе и, если получится, другим. Родные могут быть рядом. А могут — далеко. Но если внутри есть стержень, то и одиночество — не враг. Оно даже порой — собеседник. Очень честный. И в чём-то добрый.
И вот, в чём вся суть, друзья мои: в зрелости мы приходим не к горечи, а к прозрению. Семья — не долг, а подарок. И если сегодня никто не пришёл, не позвонил, не спросил — это не предательство. Это просто доказательство, что каждый живёт, как умеет. Так, как ему нужно. А нам — важно научиться жить и для себя.
Цицерон однажды сказал: "Старость — это венец жизни, она не приходит ни к ленивым, ни к беспечным." Он был прав. Потому что если вы не научились быть интересными себе — ни дети, ни внуки, ни даже лучшие друзья вам в этом не помогут.