Россия готова к переговорам, заявил Владимир Путин в интервью Дмитрию Киселеву. Но у нашей готовности есть много «но». Переговоры, основанные на реалиях, а не на «хотелках» после применения психотропных средств. Переговоры с настоящими гарантиями безопасности для России, а не очередными «морковками». Какими могут быть эти гарантии и, главное, с кем и когда мы сядем за стол переговоров, разбирался «МК».
«Сейчас, наверное, преждевременно публично говорить о том, что это могло бы быть», — отметил Владимир Путин.
Но он подал весьма недвусмысленный сигнал: мы не купимся на пустые посулы, нам не нужны очередные «морковки» из серии Минска-1 и Минска-2. Даже Стамбул-2022 не факт, что устроит. Потому что переговоры должны опираться на реалии. А они, как известно, изменились.
Так что же нас гипотетически могло бы устроить?
Политолог Алексей Макаркин предложил, чтобы ответить на этот вопрос, заглянуть в проект договора, который Москва предложила Вашингтону в конце 2021-го.
Там было всего два пункта, зато какие. Первый — гарантии стратегической стабильности. Проще говоря, предлагалось договориться, что никто не по кому не «жахнет» ядерным оружием и не начнет гонку вооружений. Второй — гарантии единой и неделимой безопасности. В этот пункт много всего зашито: от нерасширения НАТО на Восток до нейтрального статуса Украины.
— Мы предложили НАТО «собирать манатки» от наших границ. Тогда все спорили, что это было — ультиматум или нет, — напомнил Макаркин.
Предложения Москвы в январе 2022 года вылились в переговоры с США, напомнил Макаркин. Впрочем, они были короткими и закончились тем, чем закончились.
Уникальность этих двух пунктов в том, что они до сих пор актуальны. Но геополитический ландшафт изменился до неузнаваемости. Ландшафт риторики, кстати, тоже.
То, что в конце 2021-го и начале 2022-го было немыслимо, теперь широко обсуждается, — отметил политолог. Это к вопросу о направлении западных военных контингентов на Украину, например.
Новый ландшафт — это Швеция и Финляндия в НАТО. Их флаги уже развиваются у входа в штаб-квартиру альянса в Брюсселе, а России приходится стягивать войска туда, где их отродясь не было.
Однако концептуально требования о гарантиях для нас остаются прежними: стратегическая стабильность — раз. Единая и неделимая безопасность — два.
Мы хотим всё в комплексе. Мы готовы обсуждать оба пункта вместе и не готовы обсуждать ничего, кроме этого, — пояснил Алексей Макаркин.
К слову, американцы тоже прекрасно понимают понимают, что мы хотим все и сразу. Поэтому и заявляют о готовности обсуждать с Россией только вопросы стратегической стабильности. С тем же успехом могли бы предложить обсудить неделимую безопасность. Серединка на половинку нас не устраивала в 2021-м и не устроит сейчас.
Это, по мнению эксперта, та самая «морковка», о которой говорил Владимир Путин.
Кстати, проект стамбульских договоренностей весны 2022-го по сути плоть от плоти наших требований, изложенных в конце 2021-го. Вот там, кстати, была конкретика. В Интернет утекли даже цифры по вооружениям и численности войск, которые Незалежная могла бы оставить себе по окончании конфликта: танков 342 единицы (Киев хотел 800), БМП 1029 единиц (2400 по версии Банковой), численность ВСУ до 85 тысяч человек (Киев хотел до 250 тысяч). И во главе угла — нейтральный статус Украины при международных гарантиях от России, США, Великобритании, Франции и Китая.
И вот это как раз к слову о тех самых реалиях на земле, которые коренным образом изменились. Во-первых, ситуация на фронтах СВО показала, что не так уж и важно, сколько там у Киева танков. Горят они все одинаково хорошо. Во-вторых, ну какой теперь из Парижа гарант, когда «галльский петух» Макрон во всю играет в Наполеона и хочет ввести войска на Украину. Вашингтон тоже потихоньку сливает украинский конфликт. Захочет ли вписываться в гаранты? Вопрос. Даже в этом ландшафт изменился. Единственное, что очевидно остается актуальным — нейтральный статус Украины. Или того, что от нее останется при том или ином раскладе.
Но есть и еще один камень преткновения. С потенциальными собеседниками на переговорах (а это, понятное дело, Запад), мы сейчас в зоне нулевого доверия, считает Макаркин.
— Чтобы вести какие-то переговоры, стороны должны испытывать друг к другу хотя бы минимальное доверие. Это первый этап любых переговоров. Второй этап — стороны обозначают красные линии. И третий — в рамках этих красных линий они ищут позиции для сближения. Я не вижу возможностей для переговоров, во всяком случае на данный момент. Много факторов «против» и ни одного — «за», — резюмировал эксперт.