В жизни случаются встречи, которые, как кажется, не оставляют в судьбе никакого следа. А потом оказывается, что именно они и были тем самым толчком, что направляет судьбу в новое русло. Так вышло и с Викторией, женой моего давнего приятеля по институту, Артёма Петровича.
С Артёмом мы не то чтобы дружили — скорее, сохраняли товарищеские отношения, вынужденные редкими встречами по праздникам. Что-то меня в нем изначально отталкивало.
Он разбогател, стал тем, кого называют «успешным бизнесменом». И женился на Виктории — женщине удивительной, даже не красоты, а какой-то внутренней гармонии, которую не смогли уничтожить годы жизни с ним.
Помню, заехал я к ним как-то раз по просьбе общей знакомой. Артём был в отъезде. Виктория встретила меня в простом домашнем платье, но в её ушах сверкали бриллианты, явно стоившие целое состояние. Мы пили чай на огромной кухне с панорамными окнами, всё здесь было идеально и дорого.
— Как жизнь, Вика? — спросил я.
Она улыбнулась, но в глазах появилось чуть заметное беспокойство.
— Всё хорошо, Андрей Сергеевич. У Артёма дела идут в гору.
— А твои? Ты же художником хотела стать?
Она отвела взгляд, поправила салфетку.
— Артём считает, что жене бизнесмена не пристало разрисовывать холсты. Это, говорит, дурной тон. Я сейчас веду благотворительный клуб, организую аукционы.
Она говорила ровно, но по тому, как дрогнул уголок её губ, я понял — это не её жизнь. Это красивая, дорогая обложка для чужой книги. Позже, когда я уже собирался уходить, она вдруг спросила, почти шёпотом:
— Андрей Сергеевич, вы ведь многое повидали. Скажите, вы тоже считаете, что достоинство человека измеряется тем, что на нём надето?
Вопрос застал меня врасплох. Я что-то промычал в ответ, невнятное. И только потом, уже дома, осознал всю его глубину. Это был крик души, заключённой в золотой клетке.
Клетка эта, как я узнал позже, имела свои чёткие очертания. Артём обеспечивал Викторию деньгами, но каждый рубль был у него на счету. У неё была его кредитная карта, но все транзакции он проверял лично, с пристрастием. Он выбирал ей платья, аксессуары, даже духи. Читал её переписку в телефоне. Постоянно, будто мантру, повторял: «Где бы ты была без меня, художница, которую никто бы и не знал!». Он не просто контролировал её — он методично разрушал её личность, убеждая в её же несостоятельности.
Её спасательной гаванью была подруга Яна. Женщина лет сорока, с умными, спокойными глазами и твёрдым характером. Это она, как я потом узнал, помогала Виктории осуществлять её продуманный бунт. Виктория тайком продавала подаренные Артёмом же дорогие украшения — те самые бриллиантовые серёжки, массивный браслет, колье. Янa находила покупателей через свои каналы, а вырученные деньги Виктория клала на тайный счёт, открытый на имя матери. Гениальность плана была в его простоте: Артём, помешанный на контроле, скрупулёзно проверял только свои счета. Исчезновение украшений из сейфа он, самоуверенный, попросту не замечал. Он был уверен, что его птичка уже с подрезанными крыльями и никуда не денется.
Кульминация наступила на дне рождения самого Артёма. Он арендовал целый ресторан, собралась вся «элита» — такие же напыщенные, самодовольные люди. Виктория была в роскошном вечернем платье. Всё шло как по маслу, пока Артём, уже изрядно выпивший, не решил продемонстрировать гостям свою власть перед женой. Он обвёл взглядом Викторию и громко, так, чтобы слышали все, произнёс:
— Вика, а платье-то ты сегодня выбрала не слишком удачное. На ярмарке, что ли, купила? Дешёвка.
В зале на секунду воцарилась тишина. Все замерли. Виктория покраснела, смутилась. Но, в ту же секунду собралась. Она медленно подняла на него взгляд.
— Дешёвка? — тихо переспросила она. Голос её был ровным и звонким. — Хорошо.
Она сделала шаг в центр зала. Пальцы её потянулись к молнии на спине. Щелчок прозвучал оглушительно в тишине. Затем ещё один. Платье мягко соскользнуло с её плеч и упало на пол к её ногам. Она осталась стоять перед ошеломлёнными гостями в одном лишь нижнем белье.
— Вот твоя дешёвка, — сказала она, глядя прямо на Артёма. — Больше ты её не увидишь.
Она говорила с убийственной, спокойной ясностью. Затем она перешагнула через груду шелка и кружев, лежавшую на полу, и, не оборачиваясь, направилась к выходу. Шла она прямо, с невероятным достоинством, будто одетая в королевскую мантию.
Артём стоял как громом поражённый. Его лицо из багрового стало землисто-серым. Он не мог издать ни звука. Его мир, выстроенный на деньгах и контроле, рухнул в одно мгновение. Он был уничтожен её поступком куда больше, чем мог бы быть уничтожен любой её истерикой.
За дверью её ждала Янa на своей машине. Виктория села в неё, и они уехали. На следующий день адвокат, нанятый на те самые тайные сбережения, отправил Артёму заявление на развод.
Я встретил Викторию через полгода после этого. Случайно встретил в сквере, где она писала акварелью. Лицо её было спокойным, одежда — простой и удобной. Она улыбнулась мне той самой, настоящей улыбкой, которую я не видел все годы её заточения.
— Всё хорошо, Андрей Сергеевич. Работаю в художественной студии, учу детей. Живу.
Больше она ничего не сказала, но и этого было достаточно. Артём же, как я слышал, долго не мог прийти в себя. Его ярость была беспомощной. Он пытался что-то оспаривать, но его деньги оказались бессильны. Он купил себе красивую жизнь, но не смог купить человеческое достоинство. А оно, как выяснилось, бывает дороже всех бриллиантов в мире. И его, в отличие от украшений, нельзя запереть в сейф, можно лишь добровольно отдать. Виктория своё забрала обратно.
Ваш лайк — лучшая награда для меня. 🔔ЧИТАТЬ ЕЩЁ👇