Экспертное сообщество никак не может получить от правительства ответ на простейший, казалось бы, вопрос: почему в Пакистане, где мы закупаем картошку, она сегодня стоит в 10 (!) раз меньше, чем в РФ? И если кто будет врать, что дорого обходится ее перевозка, давайте сразу посмеемся.
Правда, смеяться нам чиновники отрасли предлагают совсем по другому поводу. Некто исполнительный директор Картофельного союза (КС) Алексей Красильников отреагировал на волну публикаций о непомерном подорожании в России второго хлеба. По его словам, овощи, выращиваемые в открытом грунте, одни из самых затратных культур в сельском хозяйстве России. Они «не могут быть дешевыми».
Во как! Сам-то он понял, что сказал? А сколько картошка стоила в советские времена? Да всего 10 копеек за килограмм! Это был едва ли не самый дешевый продукт массового потребления. Господину Красильникову не смешно? Вопреки всякому здравому смыслу, глава КС готов настаивать, что картошка и вообще овощи из борщевого набора «не должны стоить копейки», иначе овощеводы будут выращивать что-то другое, более для них прибыльное. Неужели ананасы?
Но попробуем разобраться. Эксперты считают, что в РФ не работает «Стратегия продовольственной безопасности» (далее — «Стратегия»), за ее неисполнение никакой специальной ответственности не предусмотрено. А соответствующего закона, который пришлось бы исполнять обязательно, в РФ нет! «Правда, сама по себе стратегия «Стратегия» у нас хорошая, — считает эксперт Александр Калинин, участвовавший в подготовке документа, — поскольку основана на проекте закона 1997 года, подготовленного группой депутатов и переработанного тогдашним министром сельского хозяйства Алексеем Гордеевым, руководившим ведомством в сложнейший период. Но статус документа должен быть иной. Поскольку «Стратегия» от закона отличается тем, что если нарушается федеральный закон, то можно идти в суд и жаловаться. Если же нарушается «Стратегия», то что поделать, ведь это только формальный документ о намерениях».
Поэтому закон о продовольственной безопасности принимать надо. Мы должны обозначить там уровень опасности и имеющиеся риски. «Государство должно определить формы и методы поддержки агропромышленного сектора, — утверждает эксперт. — Позор, когда к нам везут картофель из маленького Израиля. Там ведь земли почти нет, только скалы и песок. Тогда как у нас целое море пашни. Только она плохо используется».
Это до чего же мы с вами дожили и какими, простите, цензурными словами определить уровень квалификации г-на Калинина и многих других отечественных картофелеводов, если урожайность наших клубней практически на порядок ниже, чем в Польше, Нидерландах и даже Израиле? Мы собираем по 50, а весь мир — по 500 центнеров с гектара.
Да, в 90-х мы лишились российского сельскохозяйственного семеноводства, а потом монополисты выкупили практически всю землю, принадлежавшую крестьянам, и создали огромные хозяйства, где нерентабельно выращивать картофель. ЦБ превратил эту отрасль в убыточное дело. В советские времена около 80% картофеля выращивали частники на своих подворьях, а теперь у людей просто нет земли.
Вдобавок и пашню мы теряем — по словам специалиста, 20 лет назад у нас были заброшенными больше 41 миллиона гектаров сельхозугодий, в 2017 году называли уже 100 миллионов га, выведенных из оборота. Сейчас цифра меньше, но резервов земельных ресурсов все равно много. Вот и надо на них картошку сажать и за ней хорошо ухаживать, считают профессионалы.
Павел Максимов