Жители Донбасса скептически относятся к новостям о приближении войны с Россией. Тем более что в последнюю неделю тут даже особо и не стреляют. Если их что-то и нервирует, так это настоящее паломничество иностранных журналистов, которые толпами прибывают на линию разграничения в ожидании какого-то «большого бума». Они, конечно, дают заработать местным, но и вносят дискомфорт в размеренный образ жизни.
«Дай, пожалуйста, контакты хоть кого-то в Мариуполе, у нас зависла встреча!» — звонок малознакомого историка застал корреспондента «МК» врасплох, но совсем не удивил. В Мариуполе сейчас найти место, где остановиться – не просто. Город переполнен съемочными группами и журналистами из экзотических для этих мест стран типа Бельгии, Дании, Швейцарии и, разумеется, США и Великобритании.
Самая удобная гостиница, что прославилась среди журналистской братии своими завтраками еще в 2014 году, заполнена под завязку. Тут всем удобная локация: рядом закрытое блоками и колючей проволокой здание СБУ, чуть дальше разбитое в бою 9 мая 2014 года здание городского отдела полиции, из него будут делать что-то типа музея. А пока посеченный пулями и малокалиберными снарядами дом стоит в разбитом виде. Можно сразу снимать кадры «осажденного города».
В Мариуполе уже закончились специфические носители английского языка – их называют «фиксеры», они помогают иностранным журналистам планировать встречи, нанимают машины, отели, строят график, находят пристойные локации для съемок и обедов. За это платят безумные для Донбасса 200-300 евро в день. Не удивительно, что все мало-мальски знающие английский язык люди уже пристроены.
Надо понимать, что в Министерстве обороны Украины на сегодня ожидающих ответа заявок на аккредитацию зарубежных журналистов для работы на Донбассе целых четыре сотни! Ситуацию с кризисом в пресс-службе украинских военных, где работает один человек со слабым знанием английского, и он просто утонул в количестве многочисленных западных съемочных групп, даже обсуждали на заседании Кабмина Украины. На Донбасс подались зарабатывать деньги даже «фиксеры» из Киева – был бы язык. Но местных контактов этим новым переводчикам не хватает.
У местных же ощущения странные. «Вы не подскажете, где здесь позиции ВСУ?» — на своеобразном английском обращается к нам парень с зеленой аккредитацией в зоне Операции объединенных сил в руках. Все действо происходит на городском пляже Песчанка, рядом с Мариупольским торговым портом, где мы показываем детям замерзшее зимнее море. Выясняется, что с нами говорит журналист из Барселоны, а в руках у него грубо слепленный коллаж – дети с совочками в песке строят крепость рядом с окопом вооруженных военных, рассматривающих что-то в бинокль. Ищет он, соответственно, на городском пляже украинские укрепления против российского морского десанта.
Для местных это звучит дико: на Песчанке рядом с портом в одном месте действительно осталось немного бетонных треугольников, которые теоретически должны мешать выходу техники на пляж. Тут же в 2014 году было два-три окопа – на случай отражения выхода к стене порта диверсионной группы с моря, но вот «правильных позиций» на случай большого десанта нет и не было по побережью нигде.
Азовское море — очень мелкое, а побережье очень высокое с большими обрывами – танкам на берег никак не выехать. Пологие пляжи есть только в некоторых курортных поселках и городах, где уже есть воинские части. А там, где их нет, с 2015 года рядом с побережьем в засадах дежурят парами танки полка Национальной гвардии «Азов».
Кроме того, больших десантных кораблей у России в Азовском море нет, они в Севастополе. Чтобы организовать десант, нужно проводить караваны боевых кораблей под Керченским мостом в порядке очереди, в узком и просматриваемом всеми Керченском проливе – внезапности тут не может быть никакой, это вам любая мариупольская бабушка объяснит на пальцах. Именно поэтому российского десанта тут не очень ждут. Но журналисты вот ищут хоть что-то…
А местные просто живут своей очень сложной и своеобразной жизнью возле линии соприкосновения. В субботу, например, в Мариуполе был единый стрелковый день для территориальной обороны. Тероборона теоретически существует тут с 2016 года, но с 1 января вступил в действие закон Украины о «Национальном сопротивлении», и под него теперь набрали штаты и формируются во всех областях Украины отдельные бригады.
Донецкая отдельная бригада территориальной обороны имеет по батальону в каждом районе области – соответственно, в Мариуполе, Покровске, Волновахе, Краматорске и Бахмуте. В самых людных Мариуполе и Краматорске батальоны из добровольцев уже практически набраны и проходят обучение. Чему учат? Тактической медицине, минному делу, тактике охраны и взятия зданий, пользованию связью и, разумеется, время от времени они стреляют из автомата. Все только начинает разворачиваться. Большому городу учеба полутора сотен человек в одной из старых закрытых школ совсем не видна – афиш тут с призывами вступать в Тероборону не вешают, заинтересованных людей обеспечивает «сарафанное радио».
Остальные просто живут рядом с армией. «На блокпостах какие-то вежливые все стали!» — говорит нам чиновник одной из администраций прифронтовых поселков. Блокпостов теперь мало, с трех сторон по выезду из Мариуполя – и все.
Дальше — легендарное здесь КПВВ «Гнутово». Раньше, в 2014 году в острой фазе контрольный пункт въезда и выезда (КПВВ) и правда находился в селе Гнутово. По нему, соответственно, часто «прилетало»: окрестные поля были засеяны воронками. Но, главное, между позициями ВСУ и вооруженных формирований ДНР зависли два села – Пищевик и Павлополь. Для местных это была просто беда – через украинские блокпосты нельзя было перевозить ничего для бизнеса в сторону самопровозглашенных республик, а это значит, что в два села невозможно было провезти продукты и даже хлеб в магазины. «Скорая», ремонтники, почта «через фронт» тоже не ездили.
«Серая зона» была обозначена особым постановлением украинского правительства – там свои льготы по налогообложению, но и свои проблемы, связанные с дислокацией КПВВ. Когда местные взмолились и попросили ВСУ передвинуться чуть за речку, чтобы вернуть два села в лоно цивилизации, оказалось, что шлагбаум перенести невозможно – он обозначен в постановлении правительства. Но местные — удивительные переговорщики и специалисты по приспособлению любых неприятностей в свою пользу: КПВВ «Гнутово» остался нетронутым в плане названия, но тихонько переехал километра на четыре дальше в село Пищевик.
В Пищевике живет человек двадцать, и КПВВ «Гнутово» для них — абсолютное благо. Даже закрытый, даже без проезжающих людей, как сейчас. Во-первых, к КПВВ подтянули надежную линию электропередач, сделали хорошую скважину для воды и поставили вышку современной мобильной связи стандарта 4G. Еще в прошлом году областная военно-гражданская администрация объединила все КПВВ Донецкой области в одно в коммунальное предприятие: а это еще и постоянные ставки уборщиц, сторожей, администраторов для пяти–шести человек. В Пищевике «рабочей молодежи» — два мужика под 50 и одна женщина чуть за тридцать с детьми. Поэтому рабочие места достались и жителям соседнего Павлополя.
Неудобства от линии соприкосновения есть для фермеров – почти все 19 местных фермера землю обрабатывать не могут, на ней — минные поля, окопы, блиндажи… Под КПВВ ушли поля целых четырех хозяев. Это вопрос больной и принципиальный – по новым принятым уже при Зеленском нормам за каждый гектар платится налог 1500 гривен в год. А фермеры с заминированными полями в прифронтовой полосе не освобождены от налога на землю…
Зато неплохо живут местные магазины, потому что села — практически ближний тыл частей ВСУ. У всех солдат хорошие зарплаты, и они часто приходят купить «вкусненького». По ассортименту магазинов сразу все про всех понятно. В тот же Павлополь не завозят свежего мяса (солдат хорошо кормят, а у местных пенсионеров нет на привозное мясо денег), но ассортимент сладких напитков, энергетиков и всевозможных сладостей четко указывает, что в населённом пункте есть военные.
На военных зарабатывают: им сдают под жилье дома, берут взаймы «петушок» (малый экскаватор) и всячески общаются. И соответственно от них знают, что напряжения на фронте нет – в смысле, никто тут наступления противника в следующую неделю не ждет и сам идти вперед не собирается. Это знание буквально разлито в воздухе и даже прифронтовые местные жители запасов консервов и гречки не делают.
«Да мы и в 2014-м, и в 2015-м их не делали! Нам Красный Крест хорошие пайки завозил, и не только они. До сих пор у некоторых те крупы остались» — говорит «МК» встреченная местная бабушка. Они с товарками даже немного раздражены. То, что какой-то новой войны ждать не надо, они понимают хорошо. То, что война привычная за околицей идет восьмой год — тоже знают. А вот про снующих испанцев, швейцарцев и всяких бельгийцев с камерами до конца не понимают – чего понаехали?
