В 1986 году в поселке Каменка под Выборгом пропали три женщины. Подозрения сразу пали на солдат и офицеров, проживавших в местном военном городке. Что помогло выйти на преступника, как ему удалось совершить побег с охраняемой территории и почему он сам явился в милицию спустя несколько месяцев, — в материале «Газеты.Ru».
Пропавшие жены и матери
Попасть на территорию военного городка в Каменке можно было только через КПП, который находился прямо рядом с остановкой рейсового автобуса. Туда и приехала навестить мужа 20-летняя Евгения Назарова — на КПП она обратилась к дневальному. Тот должен был послать за супругом девушки, но выяснилось, что рядовой Назаров болен и лежит в лазарете. Девушке позволили пройти на территорию. До лазарета идти было всего 200 метров, но Назарова бесследно исчезла.
Расследованием занялись сотрудники управления уголовного розыска ГУВД Леноблгорисполкома. Первоначальная версия — девушку силой удерживают солдаты — не нашла подтверждений. Поиск и масштабные проверки продолжились — обыскивали хозяйственные постройки, опрашивали гражданских, но ничего подозрительного обнаружить так и не удалось.
Три недели спустя исчезновение повторилось — 45-летняя Виктория Выговская приехала навестить сына в часть, с собой у нее была большая посылка. Тревогу после пропажи женщины забили ее родные. Начались поиски, но Выговскую никто не видел. Организованные группы начали прочесывать лесной массив и территорию военного городка, искать улики среди вещей солдат.
В процессе вскрылось другое преступление: в кочегарке обнаружили двух малолетних беспризорных девочек, с которыми солдаты, предположительно, вступали в интимную связь.
Многочисленные нарушения, как оказалось, являются нормой для этой воинской части. В ходе проверки выяснилось, что командир полка принуждал посетительниц, приехавших на свидание к солдатам, к интимной связи, угрожая не пустить их к близким. Среди солдат процветала кража имущества, продажа оружия, на что офицеры смотрели сквозь пальцы. По этой причине ни военная прокуратура, ни командование воинской части не содействовало правоохранителям в поиске пропавших женщин.
Между тем совсем скоро стало известно о третьем исчезновении — при тех же обстоятельствах пропала Елена Иванова.
Однако в этот раз нашелся свидетель: рядовой Жевелюк ехал вместе с девушкой на рейсовом автобусе и вскоре увидел ее удаляющейся от территории городка с человеком в военной форме. Солдат смог описать подозреваемого лишь в общих чертах из-за слабого зрения: это был рослый и крепкий мужчина.
Первый труп и случайный доносчик
Поиски тел продолжались в лесу и у берегов озера Красавица (раньше оно носило название Каукъярви) площадью 17 км. Суеверные люди утверждали, что несчастных забрали духи — в народе водоем назывался «Озеро ужасов», в котором, по легенде, жили русалки, а по ночам возле него бродили лешие и прочая нечисть.
Оперативники повторяли свои уже пройденные маршруты. Сотрудников милиции переодевали в форму военного патруля.
Одним из них был остановлен подозрительный солдат, который прогуливался со свертком в руках. Молодого человека задержали, а в свертке обнаружили женское нижнее белье и одежду. Следователи решили, что нашли улики, но неожиданно солдат начал плакать и признался, что любит переодеваться в женское платье.
Вскоре выяснилось, что он не имеет отношения к исчезновениям девушек.
Через некоторое время, так или иначе, поиски увенчались успехом. Молодой участковый из Выборга наткнулся на рассыпанные по пригорку большие камни. Его взгляд уловил торчавшую оттуда фалангу пальца с маникюром. Тело извлекли из-под завала — это была Виктория Выговская, вторая пропавшая. Криминалисты сообщили, что ее много раз ударили тяжелым тупым предметом, скорее всего, камнем. Нижнее белье было закопано недалеко от тела — подкрепилась версия об изнасиловании.
В ходе осмотра места происшествия некоторые оперативники предположили, что, судя по кладке камней, напоминавшей могильный холм, преступник совершал ритуальные убийства. Выдвигалось предположение, что у убийцы были сообщники: это объяснялось тем, что человек в одиночку не способен перетащить столько камней подобного размера.
На месте обнаружили еще одну важную деталь — солдатскую пуговицу, а оперативник вспомнил разговор двух военнослужащих: один укорял другого в том, что тот не может пришить новую пуговицу на место потерянной.
Также поступила информация о двух рядовых, которые хотели взять грузовик и отправиться в самоволку — им помешал часовой. Следователи предположили, что солдаты, возможно, хотели вывезти тело с территории части. Подозреваемых задержали, и один из них стал рассказывать про однополчанина Игоря Черната, водителя боевой машины пехоты, обвинив его в хищении имущества и добавив, что тот недавно хвалился новой одеждой и деньгами.
Черната вызвали на допрос в тот же день, речь шла о пропавшем имуществе и средствах. Он казался общительным и контактным, охотно признал кражу комбинезона на меху и сломанного прибора ночного видения. Укрепившись в своих подозрениях в причастности молодого человека к убийству женщин, оперативники решили вновь побеседовать с ним на следующий день. Черната отпустили, но это оказалось ошибкой.
Побег и явка с повинной
Утром Черната не нашли в части — он сбежал, причем даже подговаривал к побегу сослуживца. О побеге проинформировали милицию близлежащих населенных пунктов, на ленинградские вокзалы отправили патрульных. Один из них, старший лейтенант Жуков, дежуривший на Витебском вокзале, заметил беглеца и попытался схватить его, однако Чернат обладал физическим превосходством и с легкостью вырвался — догнать его Жуков не смог. За это лейтенанта понизили в звании.
Следы Черната привели в поселок Гаврилово на Карельском перешейке. Один из демобилизованных солдат рассказал, что у подозреваемого там жила подруга. Девушку допросили, она подтвердила, что Чернат заезжал в гости и даже подарил ей золотые серьги в форме кленовых листьев. Родители пропавшей Елены Ивановой узнали украшения — они принадлежали их дочери.
Дезертир был объявлен во всесоюзный розыск. Оперативники считали, что подозреваемому необходимы новые документы, без них он мог только прятаться и идти на преступления, чтобы добывать провиант, одежду и при необходимости транспорт. Предположили, что паспорт он попытается достать в Одессе, где жили его родственники.
Рядом с домом Черната устроили засаду, но он не появлялся несколько недель. Тогда следователи нашли его приятеля, к которому тот мог отправиться. Другу Черната Комарову дали указание докладывать сведения о дезертире, и через месяц они появились. Он действительно просил знакомого об услуге, однако помогать убийце тот не стал.
К неожиданности правоохранителей, осенью 1986 года преступник явился в милицию сам. Он утверждал, что является убийцей и его ищут по всей стране. Интересно, что дежурный категорически не хотел его принимать из-за аврала: отмахивался и принял сказанное Чернатом за шутку. Но тот настаивал, что его необходимо арестовать.
Сотрудники милиции наконец подняли имевшуюся у них ориентировку на Игоря Черната. Этим человеком и был пришедший в отделение посетитель.
Портрет маньяка, допрос и приговор
Знакомые характеризовали Черната положительно. Высокий, стройный, привлекательный, интеллектуально развитый, доброжелательный и обаятельный, он умел производить хорошее впечатление. Биография его не была примечательной: юноша учился в школе, затем в ПТУ, некоторое время работал, окончил курсы ДОСААФ и получил водительские права. На срочную службу был призван из-под Одессы, в учебном подразделении готовился стать механиком-водителем.
В первый самовольной отпуск, который почему-то не посчитали дезертирством, он ушел спустя восемь месяцев службы, затем, пожив дома, вернулся, добавил в военный билет данные о якобы присвоении ему звания «старший сержант». Командирами наказывался за рукоприкладство, употребление алкоголя и отлучки без согласия руководства.
Командование не контролировало Черната лишь в те дни, когда возле части исчезали женщины — он находился в ремонтной зоне и работал с боевой машиной. Несколько раз его видели у КПП в апреле и мае 1986 года, он приходил, предлагая матерям и женам сослуживцев проводить их до родных.
Некоторые свидетели дали показания, что Чернат хвастался, как совершал половой акт с девушкой, а солдаты замечали грязь на его одежде и обуви.
Тем не менее никто не докладывал о сомнительных похождениях военнослужащего. Во время службы Черната никого не интересовало, откуда у их товарища много денег, ведь он не получал переводов, где он берет дефицитные продукты и новую одежду.
В течение месяца после дезертирства солдат ездил по СССР, затем вернулся в Одессу, но понял, что помощи ни от семьи, ни от знакомых не получит. На допросе он признался следователям: на его совести не три убийства, а не менее 13, сопряженных с изнасилованием. Причем одну из жертв, Евгению Назарову, Чернат ухитрился вывести с территории военной части в момент, когда дневальный отлучился буквально на минуту.
Девушка не чувствовала опасности и пошла вслед за солдатом. Когда они углубились в лес, Чернат, угрожая убийством, изнасиловал Назарову, затем утопил в ручье, держа ее голову под водой несколько минут. Тело он засыпал ветками и валунами, предварительно сняв с жертвы обручальное кольцо.
Двух других женщин преступник подкараулил возле автобусной остановки, далее действовал по отлаженной схеме. Он был вежлив, улыбчив, предлагал свою помощь с сумками, убеждал, что знает тех, к кому прибыли посетительницы. Но затем Чернат заманивал женщин в лес, насиловал, убивал и забирал драгоценности и деньги. Чтобы скрыть тела, он забрасывал их огромными камнями.
Третья жертва, Елена Иванова, была беременна, однако Чернат утверждал, что не знал этого.
В итоге Игоря Черната судили по трем эпизодам. Предположив, что ему грозит смертная казнь, дезертир изменил показания и отказался от своих слов о 13 убийствах, даже пытался изображать невменяемого. Пункты об изнасилованиях были исключены из приговора, основным мотивом была признана корысть.
Последнее слово Чернат произносить не стал. Суд принял решение прибегнуть к исключительной мере, и в 1987 году преступник был расстрелян.
За время следствия были подготовлены материалы по десяткам других преступлений в военном городке в Каменке, включая кражи и домогательства. Но ни одно из уголовных дел не дошло до суда — объяснили это нехваткой улик.
