В тот вечер я засиделся у племянницы, мы пили чай на её кухне и слушали, как за окном тарабанил дождь. Елена, обычно такая сдержанная, сидела напротив, и по её лицу было видно — назревает разговор. Она вдруг вздохнула, глядя в окно на темнеющие крыши домов, и сказала:
— Дядя Андрей, а ведь у нас с Артёмом на прошлой неделе годовщина была. Пять лет.
— Это хорошо, — отозвался я. — Поздравляю. Отметили?
— Спасибо, — она горько улыбнулась. — Отметили… как же отметили.
И она рассказала мне эту историю. А я потом, уже от других, услышал продолжение. Собрал всё воедино. Жизнь, знаете ли, она часто складывается не в громких событиях, а вот в таких вот тихих, почти бытовых сценах, где и решаются человеческие судьбы.
Лидия Васильевна, свекровь Елены, женщина с волевым подбородком и цепким взглядом, сама пришла к ним в квартиру накануне даты. В руках у неё был конверт.
— Дети, поздравляю, — объявила она, водружая конверт на стол. — Это вам. Сертификат в «Эдем». Самый лучший ресторан в городе.
Артём человек мягкий и спокойный, засиял.
— Мам, спасибо! Это же дорого…
— Для вас ничего не жалко, — с улыбкой ответила Лидия Васильевна. — Но есть одно условие. Пойдём мы втроём. Подарок это от всей семьи. Я хочу разделить с вами этот вечер.
Елена рассказывала, что у неё в тот миг всё внутри сжалось. Она мечтала о тихом вечере с мужем, о возможности поговорить, вспомнить самые сокровенные моменты за эти пять лет. А вместо этого — спектакль под руководством свекрови.
— Я так благодарна, Лидия Васильевна, но вам наверно сложно будет потом дамой возвращаться — выдавила она, чувствуя, как подкатывает ком к горлу.
— Пустяки, Леночка, — свекровь снисходительно похлопала её по руке. — Я всё уже обдумала.
В «Эдеме» было нарядно, из каждого угла пахло дорогим парфюмом. Лидия Васильевна, едва их провели к столику, прошлась взглядом по залу и тут же принялась всеми командовать.
— Артём, сядь тут, — показала она на стул спиной к залу. — А ты, Лена, садись напротив. А я — между вами. Так удобнее будет общаться.
Она и общалась. В основном с сыном. Елена сидела, будто прозрачная, и молча перебирала края скатерти. Она потом говорила мне: «Я чувствовала себя так, будто на экзамене, который никогда не кончится».
— А помнишь, Артёмка, как мы с папой на нашу десятую годовщину ходили в ресторан в Евпатории? — голос Лидии Васильевны звенел, перекрывая тихую музыку. — Вот это был вечер! А твоя жена, — она кивнула в сторону Елены, будто представляя её сыну впервые, — скромница у нас. В библиотеке тихо себе сидит. Хорошо, что хоть ты, сынок, на ногах крепко стоишь, сантехником работаешь. Это дело нужное.
Артём смотрел в тарелку, мял хлебный мякиш. Я его знаю — он конфликта боится пуще огня. Всегда надеется, что буря сама собой утихнет. Он пытался поймать взгляд жены, извиниться молча, но Елена смотрела в окно, где за стеклом мерцали огни города.
Когда пришло время заказывать, Лидия Васильевна взяла инициативу в свои руки.
— Леночка, тебе, я смотрю, сложно определиться. Ты же у нас простая, не избалованная. Закажу тебя стейк из судака. Лёгкий, диетический.
— Я… я не очень люблю рыбу, — тихо возразила Елена.
— Пустяки. Приучишься, — отрезала свекровь и щёлкнула меню, закрывая тему.
Кульминация наступила, когда принесли торт. Его внесли со свечами. Пять огоньков символизирующих их пять общих лет. Елена сделала глубокий вдох, готовясь задуть их, загадала личное желание. Но Лидия Васильевна вдруг резко поднялась, разом перекрыла собой и торт, и невестку, как дунула во все свечи и торжествующе объявила на весь зал:
— За ваше счастье, дети! Хотя… — она многозначительно посмотрела на Елену, — какое уж тут счастье, когда жена работает за копейки. В библиотеке пыль глотает.
Воцарилась тишина. Словно все звуки в ресторане разом исчезли. Елена медленно поднялась. Лицо её было бледным, а в глазах печальное понимание всего происходящего.
— Спасибо за «праздник», — сказала она тихо, но отчётливо. — Теперь я точно знаю — я в этой семье не жена, а актриса в вашем спектакле.
Она развернулась и пошла к выходу.
Артём вскочил, будто его током ударило.
— Лена! Стой!
— Артём! — властно окликнула его мать, хватая за рукав. — Сиди! Она себя недостойно ведёт! Пусть уходит, если не ценит наших усилий!
И тут в Артёме что-то переломилось. Возможно, впервые за все годы. Он посмотрел на мать — на её перекошенное лицо, на цепкую руку, впившуюся в его пиджак, — потом на удаляющийся силуэт жены. Молча, но решительно он освободил свой рукав.
— Прости, мама. Я должен быть с ней.
Он бросился за Еленой. Оставил мать одну в шикарном ресторане, за столиком на троих, с остывающим кофе и нетронутым тортом. Поймал жену уже на улице, уговорил сесть в такси и уехали они вместе.
Наутро, как мне потом Артём рассказывал, он пошёл к матери. Говорил, что голос у него был твёрдый, какой редко когда бывает.
— Мама, мы берём паузу в общении. Нам с Леной нужно пожить самим. Без твоих советов.
Лидия Васильевна, естественно, кричала, что он неблагодарный, что она жизнь на него положила, что это всё происки Елены. Но Артём уже не слушал. Он сделал шаг, который должен был сделать давно.
Ваш лайк — лучшая награда для меня. 🔔ЧИТАТЬ ЕЩЁ👇