Я живу один. Это не горькое признание — это просто факт. С женой расстались 8 лет назад, дети разъехались, да и внуков пока не торопятся завести. У меня тихий дом, старые стулья с потертыми подлокотниками, чайник с мелкими трещинами на эмали и окно, в которое по утрам лезет мягкий свет, как кошка, решившая, что пришло её время меня будить.
Я часто думаю о словах моего деда: «В старости, человек просто перестаёт бояться быть собой».
И вот в этом возрасте, когда уже многое прошло и многое понято, я всё чаще вижу, как легко люди вторгаются в чужую жизнь под предлогом интереса, заботы или просто из вежливого любопытства. Особенно те, кто устал быть на вторых ролях.
Видите ли, старость — время, когда особенно важно научиться держать дистанцию. Спокойную, без злобы, но твёрдую. Ту самую «холодность», которую часто путают с черствостью. А на деле — это просто отказ сливать своё тепло в чужие ведра, когда свои еле греют.
Хочу поделиться с вами несколькими вопросами, на которые я больше не отвечаю. И вам не советую. Не потому что они злые — а потому что после них обычно становится как-то… нехорошо внутри. Как после визита гостя, который прошёл по ковру в грязных сапогах, а потом ещё и смутился, что у вас полы грязные.
1. «Ты не скучаешь один?»
О да. Великий вопрос. Его задают с такой интонацией, как будто от этого зависит, будете ли вы счастливы дальше. А ведь за ним стоит не сочувствие, а попытка сверить вашу боль с их представлением о норме.
Скучаю ли я? Конечно. Но это моя тоска. Она не для витрины, не для чужих ушей. Она как старое письмо от любимой — иногда достаёшь, перечитываешь, складываешь обратно и молчишь.
Есть тишина, которую нельзя тревожить.
2. «А почему не помогаешь детям/внукам?»
В этом вопросе часто звучит осуждение. Мол, как же так — сиди да няньчай, ведь теперь ты «пожилая бабушка».
А моя знакомая Лариса Ивановна отвечает просто:
— Потому что я не бегун на длинную дистанцию. Я уже пробежала своё. А сейчас я заслужила пожить для себя.
Если вы помогаете — замечательно. Но если нет — вы никому ничего не должны. Роль бабушки или дедушки — это не повинность, это дар, если он возможен. И если вам говорят, что вы «плохая мать» или «эгоист» — улыбнитесь. Это не про вас. Это про их страхи.
3. «Вы не хотите найти кого-нибудь?»
Это особенно часто спрашивают женщин. Словно одиночество — это диагноз, от которого надо срочно лечиться.
Как-то на лавочке одна старушка сказала другой: «А чего ты одна? Мужа себе найди».
А та отвечает: «Мне с котом нравится жить. Он меня не перебивает и пульт мне не отбирает».
Мы хохотали всей скамейкой. Но в этой шутке — правда. Не всякое одиночество — горе. Иногда — это свобода.
4. «А что ты вообще целыми днями делаешь?»
Вот тут надо держаться. В этом вопросе часто спрятано презрение. Как будто если вы не стоите у плиты, не штопаете носки и не варите борщ на всю улицу, то вы тратите жизнь зря.
Я как-то ответил:
— Думаю.
— О чём? — удивилась соседка.
— О смысле. О времени. О том, как всё устроено. О том, чего уже нет.
Она замолчала.
Время, когда вы ничего не «делаете», — может быть самым важным временем жизни. Потому что именно тогда вы начинаете чувствовать не только людей, но и тишину наполненную чем-то важным.
5. «Почему вы так выглядите?»
О, это вопрос с подвохом. Мол, не слишком ли вы толстая, или наоборот, не слишком ли худая. А может, макияж уже «не по возрасту»?
Я всегда говорю — у каждого человека лицо его биографии. И не вам, милочка, её редактировать.
Моя соседка Нина носит алую помаду. Ей 74. И она говорит: «Я крашусь не чтобы кому-то нравиться. А чтобы не забывать, что я — женщина».
Всё просто: в старости у нас должно остаться право быть собой. Без чужих мнений.
6. «А вы ещё работаете?»
Этот вопрос, как ни странно, часто задают не из вежливости. А будто хотят проверить: активен ли ты ещё? Стоишь ли чего?
Моя двоюродная сестра, Валя, ей 67. Она вяжет потрясающие свитера и продаёт их через интернет. Не потому, что нуждается, а потому что любит дело. Но когда ей говорят: «Ну что вы, в вашем возрасте — и работать?», она просто кивает и отворачивается.
Видите ли, есть работа, а есть — любимое дело. Которое еще и может хорошо оплачиваться.
7. «Ты не боишься остаться совсем один?»
Когда мне задали это на дне рождения у знакомого, я не стал спорить. Просто налил себе немного чая, сел у окна и смотрел на тех, кто задаёт такие вопросы.
Они боятся не вашего одиночества. Они боятся своего.
Как говорил Виктор Франкл: «Страх делает человека жестоким. Особенно к тем, кто отказывается бояться».
Мы не обязаны бояться. Мы обязаны жить достойно. По-своему. С умом и чувством меры.
Почему важно быть «холодным»?
Потому что «тёплым» быть утомительно, если каждый день к вам прикладывают руки, чтобы согреться, не отдавая ничего взамен.
Потому что после пятидесяти особенно ясно видно: доброта без границ приводит к выгоранию. А выгорание — это уже не просто усталость, это потеря самого себя.
Холодность — это не жестокость. Это бережливость. Это, как если бы вы держали в ладонях свечу и не пускали к ней тех, кто пришёл с мокрыми пальцами. Пусть разожгут свою.
И что же тогда делать? Уйти в себя? Закрыться?
Нет. Нужно остаться собой. Просто отобрать у людей право беспокоить вас глупыми вопросами. Учитесь отвечать коротко. Или вообще молчите. Это, кстати, великое искусство.
Молчание — не отказ от общения, и не слабость. Это знак того, что вы не обязаны комментировать каждую чью-то неудобную фразу.
Как сказала мудрая Эдит Пиаф: «Мне всё равно, что обо мне думают другие. Я не жила для них».
Холодность — это тепло, которое вы оставили себе.
И если вы, как и я, просыпаетесь утром, завариваете чай, смотрите в окно и чувствуете, что день будет хорошим — значит, вы всё сделали правильно. Не надо оправдываться, не надо объяснять.
Живите, как вам удобно. Носите платок, если холодно, и снимайте, если жарко. Говорите «нет», когда не хочется. И не бойтесь быть непонятыми. Это не грубость. Это зрелость.
Ваша жизнь — не анкета. А вопросы, которые могут ранить — вовсе не вопросы, а попытки забраться в душу с грязными руками. Не впускайте.
Не потому что вы закрыты. А потому что вы — наконец-то — свободны.
Ваши лайки для меня — лучшая награда.