Дождь за окном, тополь через дорогу отбрасывает на асфальт длинные, дрожащие тени. В такие вечера особенно ясно вспоминаются разные истории, будто они там, в темноте, ждут своего часа. Вот и сейчас припомнилась мне одна история с бывшими соседями Дмитрием и Натальей. Жили они этажом ниже, пара лет сорока с небольшим, двое детей-школьников. Жизнь у них была, в общем-то, ладная, обустроенная. Дмитрий — офисный работник, человек вроде бы ответственный, а Наталья — учительница, женщина с умными, спокойными глазами, и таким же внутренним миром.
Всё началось с того, что в наш город вернулся старый друг Дмитрия, Александр. Развелся он, скитался где-то, а потом, видно, решил на старом пепелище погреться. Снял квартиру неподалёку от нашего дома. Я его пару раз видел — мужчина видный, даже сказать шумный, улыбка на всё лицо — человек-праздник.
Сначала Наталья была ему даже рада. Говорила мне как-то в лифте: «Хорошо, что Дима с другом пообщается, развеется, от работы отдохнёт». И правда, так и произошло, только перемены эти были непредсказуемыми. Встречу его — проходит мимо, кивнет сухо. А из-за дверей их квартиры всё чаще доносился его повышенный голос. То ему суп пересолен, то дети шумят.
Как-то раз мы с Натальей столкнулись у почтовых ящиков. Вижу — у неё глаза усталые.
— Всё нормально, Наташа? — спросил я.
Она вздохнула, поправила волосы.
— Да уж, Андрей Сергеевич… Этот Александр… После его визитов Дима ещё долго приходит в себя. Всё ему не так. Ностальгирует, видите ли, по своей холостяцкой жизни.
— Друзья детства — особая статья, — заметил я.
— Дружба дружбой, — покачала головой Наталья, — а мой Дима будто подменился. Словно мальчишкой опять стал, которому папа с мамой жизнь портят.
А градус тем временем нарастал. Как-то вечером услышал я из их квартиры оживленные голоса. Александр говорил громко, напористо.
— Димка, я тебе говорю — это золотая жила! Катер! Пусть и не новый, зато — свобода, свой бизнес! Мы с тобой на нем заработаем втрое больше вложенного! Туристов будем катать. Хватит тебе в этой конторе, как хомяк в колесе, бегать!
Дмитрий что-то ответил, но голос его звучал слабо, нерешительно. Чувствовалось, что его раздирает. С одной стороны — привычная жизнь, ответственность, семья. С другой — вот она, мечта, совместный бизнес с лучшим другом. Побег из клетки.
И он «сбежал». У них с Натальей были общие сбережения, отложенные на ремонт. Дмитрий, не сказав жене ни слова, вложил их в эту «золотую жилу». Узнал я об этом позже, по последствиям.
Помню, был теплый субботний день. Я на балконе цветы пересаживал. Вдруг — крик этажом ниже. Не обычная ссора, а крик, в котором слышалась такое отчаяние, что мороз по коже прошелся. Это была Наталья.
— Ты что сделал?! Ты наши общие деньги, деньги на ремонт, в эту ржавую развалюху вложил?!
Голос Дмитрия был упрямым, ощетинившимся.
— Я хотел как лучше! Хотел вырваться, обеспечить семье другую жизнь! Зарабатывать мечтой. А ты… ты никогда в меня не верила! Ты просто хочешь, чтобы я сидел в своем офисе до пенсии и молчал! Ты все мои мечты своими руками душишь!
Я отвернулся, стало неловко подслушивать. Но сквозь стену всё доносилось. В самый разгар этого кошмара зазвонил их домашний телефон. Слышно, как Дмитрий рывком снял трубку. Это был Александр.
— Димка, старик, слушай, срочно нужны еще деньги на запчасти! Там двигатель приказал долго жить, без этого мы никуда!
И тут случилось то, чего я никак не ожидал от всегда сдержанной Натальи. Я услышал, как она быстрыми шагами подошла к телефону, выхватила трубку из рук мужа. Голос ее был низким, холодным и стальным, без единой нотки истерики.
— Александр, слушай ты меня внимательно. Ты за свои слова и аферы сейчас ответишь. Я уже связалась с юристом. Если завтра же мы не увидим наших денег, я подаю заявление о мошенничестве. У меня есть все чеки, все разговоры записаны. Ты меня всю жизнь знаешь, я слов на ветер не бросаю.
Послышался какой-то лепет. Но Наталья уже положила трубку. Она говорила с мужем, и голос ее по-прежнему был твердым.
— Теперь твой выбор, Дмитрий Юрьевич. Или ты сейчас же идешь, продаешь это железное корыто хоть на запчасти, возвращаешь всё, что можно вернуть, и разрываешь все отношения с этим проходимцем. Или я сегодня же забираю детей и ухожу. Выбирай. Между его игрой в мальчиков и своей семьей.
Тишина, которая воцарилась потом, была тяжелее любого крика. Длилась она, наверное, минут пять. А потом я услышал, как Дмитрий глухо, сдавленно сказал всего одно слово:
— Хорошо.
Больше Александра я у них дома не видел. Катер Дмитрий продал, вернул, кажется, меньше половины денег. Отношения с Натальей восстанавливались медленно. Месяца через два я встретил Дмитрия у подъезда. Он похудел, стоял со серьёзным лицом. Смотрел, глядя куда-то вдаль.
— Как дела, Дима? — поздоровался я.
Он повернулся, и в его глазах я увидел не прежнюю вечную обиду на мир, а какое-то новое, взрослое состояние.
— Потихоньку, Андрей Сергеевич. Работаю. Ошибки исправляю.
— Это главное, — сказал я. — Исправлять.
Он кивнул.
— Да. Осознал я одну простую вещь. Настоящий мужчина не из своего гнезда бежит, а его строит. А старые друзья… некоторые друзья — это просто призраки из прошлого, которые мешают жить в настоящем.
Он бросил окурок, раздавил его ботинком и пошел в дом. Я остался стоять.
— Прошлое… оно и должно оставаться прошлым. Иной раз и поворачиваться в его сторону не стоит, не то что возвращаться.
Ваш лайк — лучшая награда для меня. Если захотите поддержать — буду знать, что стараюсь не зря https://dzen.ru/bolhoz?donate=true.