Эту историю мне рассказала одна знакомая, Ирина, уже после того, как всё случилось. Сидели мы с ней на кухне в её старой, почти пустой квартире, накануне её отъезда, и она, глядя в окно на мокрый асфальт, неторопливо вспоминала.
Ирина работала кассиром в супермаркете. Невысокая, худощавая, с лицом, которое давно потеряло девичьи черты лица, но так и не приобрело возрастной мудрёности — лишь лёгкую, постоянную усталость. Её муж, Денис, водил такси. Жили они скромно, но не бедствовали, пока на их плечи не легла свекровь, Валентина Ивановна. Та самая, о которой в семье говорили шёпотом, с оглядкой.
Валентина Ивановна получала пенсию, как она сама любила подчеркивать, «вполне приличную». Но с некоторых пор она стала жаловаться на здоровье, на дороговизну лекарств, на то, что одной тяжело. Ирина и Денис взяли на себя все её расходы: коммунальные, продукты, те самые лекарства. Ирина отказывала себе в новых вещах, Денис брал лишние смены, но они справлялись. В этом был свой горький, но понятный смысл — долг перед родителем.
Однажды весенним вечером Ирина зашла к свекрови отнести продукты. Та была не одна, у неё в гостях сидела соседка, и они о чём-то оживлённо беседовали. Услышав шаги, свекровь резко оборвала разговор, но соседка, уже разгорячённая беседой, громко продолжила:
— Ну, Валь, я тебе говорю, не волнуйся ты так за Серёжку! С твоей-та поддержкой у него всё в жизни будет хорошо! Ты молодец, что с пенсии ему перечисляешь.
В комнате повисла тишина. Валентина Ивановна побледнела, потом густо покраснела. Соседка, поняв свою оплошность, засуетилась и быстро ретировалась. Ирина стояла посреди комнаты, держа в руках тяжёлый пакет с продуктами, и не могла пошевелиться.
— Тамара… замечталась… — прохрипела свекровь, но в её глазах читался не испуг, а злоба, что её поймали.
Ирина молча поставила пакет на стол и вышла. Она шла домой и не чувствовала под ногами земли. Год. Целый год они отказывали себе во всём, в то время как Валентина Ивановна исправно перечисляла свою «приличную» пенсию младшему сыну, Сергею, который вечно «начинал дело». А у них выпрашивала на жизнь.
Дома её ждал Денис. Она, не раздеваясь, сказала ему, что узнала. И вместо изумления, возмущения, она увидела на его лице лишь досадливую гримасу.
— Ну, узнала и узнала. Ну, помогает мама брату. А что? Брату тяжело, он на ноги пытается встать. Мы же не жадные, Ира.
Он произнёс это таким тоном, будто речь шла о пустяке, о сломанной табуретке, а не о годе обмана и лишениях. В тот миг Ирина почувствовала себя не женой, а каким-то безотказным аппаратом по добыванию денег.
— Мы же не жадные? — тихо переспросила она. — Это ты, который по ночам таксует, чтобы свести концы с концами, говоришь? Это я, которая колготки себе третью зиму не могу купить?
— Не раздувай! — резко оборвал он. — Мама растила нас одна, она имеет право распоряжаться своими деньгами как хочет!
Слово «своими» прозвучало особенно цинично. На следующий день раздался звонок от Валентины Ивановны. Она не извинялась, нет. Она пошла в атаку.
— Денис, я не ожидала от твоей жены такой жадности! Подслушивает, сплетничает! Пора бы тебе её на место поставить. Мужик в доме должен быть главным!
Ирина слышала этот разговор из кухни. И вдруг чётко осознала: всё. Терпению пришёл конец. Она не стала кричать, не стала спорить. Она просто перестала. В тот же день она отменила автоплатёж за квартиру свекрови. И вместо этого открыла счёт, на который стала переводить эти деньги. Действовала она с холодной, методичной точностью кассира, который знает, что каждая копейка должна быть на своём месте.
Прошёл месяц. Валентина Ивановна, не дождавшись привычной суммы, сперва позвонила с намёками, потом с претензиями. Денис хмурился, но Ирина молчала. Она копила своё молчание, как копила деньги, — для решающего удара.
Взрыв произошёл, когда у свекрови подошёл второй срок оплаты квартплаты. Она ворвалась в их квартиру, с лицом, искажённым яростью.
— Это что такое?! Я остаюсь без света из-за твоей жадности! Ты хочешь оставить старую женщину на улице?!
Денис, как всегда, попытался занять свою привычную позицию — «уладить».
— Ира, ну что ты выдумываешь! Отдай маме деньги, хватит этот цирк устраивать!
Но Ирина не шевельнулась. Она стояла у стола, спокойная и недвижимая.
— Денег нет. Пусть её любимый сын, Серёжа, платит. Пришло время ему показать свою заботу о маме.
Денис не выдержал её тона. Он шагнул к ней, поднял руку. Возможно, впервые за всю их совместную жизнь. Но удар не состоялся. Ирина, движением быстрым и резким, выхватила его руку и отбросила.
— Хватит! — голос её прозвучал с такой силой, что Денис отступил. — Я не ваша рабыня. И не ваш семейный банкомат.
Валентина Ивановна завизжала, но её крик уже не имел власти. Ирина посмотрела на мужа, и в её взгляде было лишь окончательное, бесповоротное решение.
— Всё. Я подаю на развод.
В день нашего разговора Ирина была уже с билетом в другой город.
— Не жалеешь? — спросил я её.
Она покачала головой.
— Жалко, Андрей Сергеевич, десяти лет. И больше — ничего. Иногда кажется, что я наконец-то вышла из тёмной, душной комнаты на воздух. Пусть он холодный, но он настоящий.
Она уехала. Денис остался разбираться с долгами и с матерью, которая теперь винила во всём его, «слабого», не сумевшего удержать жену. А я подумал тогда о том, как страшно бывает проснуться после долгого сна и понять, что ты всё это время был не человеком, а средством для достижения чужих целей. И как важно, чтобы это пробуждение всё-таки наступило, какой бы горькой ни оказалась правда.
Ваш лайк — лучшая награда для меня. 🔔ЧИТАТЬ ЕЩЁ👇