В этом августе исполняется 34 года с момента, когда группа высших должностных лиц, самообъявившаяся Государственным комитетом по чрезвычайному положению (ГКЧП), предприняла попытку захвата власти в стране. В те времена три дня с 19 по 21 августа именовали «путчем», сегодня их чаще называют «последней попыткой спасти СССР». Это событие привело к приходу Бориса Ельцина к власти, его двум президентским срокам, а также к приватизации, гиперинфляции, залоговым аукционам… Могло ли всё это обернуться иначе, по крайней мере, в экономической сфере? Об этом «МК» беседовал с экспертами.
Цены возросли в 26 раз
21 августа 1991 года неудачно завершилась попытка государственного переворота, вошедшая в историю как августовский путч. Члены ГКЧП стремились предотвратить распад СССР, но их усилия оказались тщетными: комитет самораспустился, а его лидер Геннадий Янаев сложил полномочия президента СССР. На следующий день участники путча были задержаны. В результате неудачи ГКЧП к власти пришел Борис Ельцин с группой младореформаторов, которые инициировали экономические реформы, позднее названные «шоковой терапией»: была проведена ваучерная приватизация, организованы залоговые аукционы, результаты которых до сих пор вызывают вопросы.
Действия властей того времени привели к гиперинфляции и резкому экономическому спаду. Если в 1991 году ВВП уменьшился на 10% по сравнению с 1990 годом, то в промежутке с 1992 по 1996 годы реальный объем экономики сократился на 34,8%. Только в 1992 году цены увеличились почти в 26 раз: инфляция составила 2608,8%. Это уничтожило все сбережения россиян, миллионы людей оказались на грани выживания. Городские улицы заполнили криминальные элементы, а капитал, «мозги» и ценные ресурсы покинули страну. «Низкий уровень доверия к действиям нового правительства, криминальные и коррупционные факторы, влияние иностранного капитала, нацеленного на разрушение устоявшихся ценностей, отбросили экономику страны назад на годы, а в некоторых аспектах — на целые десятилетия, — утверждает доцент экономического факультета РУДН Владимир Горбунов. — «Бегство капитала», «утечка мозгов», преодоление «иглы ГКО», возвращение контроля над незаконно приватизированными предприятиями в судебном порядке началось лишь через десятилетие — только после изменения политического курса страны и анализа результатов кризиса августа 1998 года».
Олигархат как социальный феномен
Историки часто связывают причины трагедии 90-х — тяжелое положение государства и общества — с неверно проведенной приватизацией. Экономисты же указывают на конкретные серьезные ошибки. «Если кратко, основная ошибка Бориса Ельцина и его команды младореформаторов при осуществлении приватизации заключалась в переходе к иной, импортной модели экономики страны любой ценой, — отмечает профессор кафедры финансов устойчивого развития РЭУ им. Плеханова Михаил Гордиенко. — Это отразилось на утрате части суверенитета государства в множестве отраслей экономики, и не только в ней, восстановление которого правительство России пытается осуществить и в настоящее время». В процессе приватизации важным нюансом было не только наличие финансов, но и знание функционирования рыночной экономики. Последнего не было у большинства населения, что и позволяло сосредоточить в одних руках большие пакеты акций, зачастую манипулятивным образом, откуда и возникла глобальная несправедливость. Безусловно, покупка акций даже за минимальные деньги требовала определенных затрат. Российскому олигархату того времени трудно противопоставлять зарубежных инвесторов, так как их интересы были весьма схожи: получение контроля над активами и вывоз их за границу. В условиях слабой государственной власти это часто происходит, особенно если учесть, что у крупных капиталов часто исчезает гражданство, отметил учёный.
При этом существуют примеры успешной, позитивной приватизации в других странах. Например, в Китае переход экономики в частные руки сочетался с сохранением государственного контроля и постепенным введением рыночных механизмов. Особенно в условиях экономических кризисов, выстроенная в КНР модель оказалась наиболее устойчивой, хотя сейчас и сталкивается с определенными проблемами потолка дальнейшего роста. Или можно вспомнить опыт некоторых восточноевропейских стран, где проходили аукционные продажи с акцентом на собственных, национальных крупных инвесторов, что в дальнейшем облегчило концентрацию акций и улучшение управления хозяйствующими субъектами.
Однако, по мнению Гордиенко, в России альтернативные варианты не рассматривались, так как в основе принимаемых решений преобладали интересы передачи контроля над государственной собственностью в частные руки. Действовать необходимо было быстро, чему способствовала поддержка западных советников — экспертов по рыночной экономике. Реализовывались интересы конкретных групп, которые впоследствии сформировали крупнейшие в России холдинговые структуры и создали новый общественный слой — олигархат.
Рубль делится легко, а миллиард — нет
Почему произошедшие в 1990-х экономические преобразования продолжают вызывать споры в обществе, рассказал член наблюдательного совета Гильдии финансовых аналитиков и риск-менеджеров Александр Разуваев.
— Рыночные реформы стартовали в стране вскоре после провала ГКЧП. Как с высоты сегодняшнего дня можно оценить те драматические события августа 1991 года?
— Провал ГКЧП стал началом весьма противоречивой эпохи. В своем телеграм-канале я провел опрос: сейчас Бориса Ельцина поддерживают менее 7%, а ГКЧП — 30%. Отношение к первому президенту России однозначное, и в такой ситуации аналитики обычно задают вопрос: могло ли всё сложиться иначе? Кредит доверия к Ельцину от общества в начале его президентской карьеры был весьма велик. Но что сейчас вспоминают о его эпохе? «Чёрный октябрь» 1993 года, необдуманный штурм Грозного в январе 1995 года, упущения по Украине. Естественно, в момент распада СССР следовало немедленно вернуть Крым Украине, а возможно, и Одессу.
И это лишь политика. Если говорить об экономике, то ситуация при Ельцине фактически является катастрофой. С 1992 по 1994 год объем ВВП России и уровень промышленного производства сократились почти вдвое. Государство превратилось в страну нищих и бандитов. От последнего руководителя СССР Михаила Горбачева Борису Ельцину действительно досталось множество проблем. На мой взгляд, главной из них была диспропорция между товарной и денежной массой, что привело к товарному дефициту. Чтобы с этим справиться, Ельцин и один из идеологов либеральных реформ Егор Гайдар отпустили цены. Это вызвало инфляцию, которая в 1992 году достигла астрономических 2600%. Советские сберкнижки, на которые граждане СССР откладывали деньги годами, а то и десятилетиями, разом обесценились.
— Это далеко не все претензии, которые люди предъявляют тогдашнему правительству. Как вы оцениваете приватизацию?
— Это болезненная тема для нашей страны. Как гласит поговорка, рубль делится легко, тысяча рублей делится с трудом, но миллиард никогда не делится. Идея приватизации, как минимум, нуждалась в доработке. На мой взгляд, следовало организовать оборот ваучеров исключительно через сеть отделений «Сбербанка» — крупнейшего, государственного и наиболее доверительного для граждан банка в то время. Чековые инвестиционные фонды (ЧИФы) — только у крупных компаний с твёрдыми обязательствами преобразования в паевые инвестиционные фонды (ПИФы). Запуск торгов на ММВБ стоило осуществить не позднее июля 1994 года. При этом средства, которые сгорели на сберкнижках россиян, следовало обменять на акции крупнейших российских компаний, особенно в нефтегазовой сфере, по справедливой стоимости. Одновременно необходимо было активно бороться с финансовыми пирамидами. Честно говоря, советские люди в массе тогда не понимали, что это такое и чем опасны все эти «мммы», «хопры», «властелины», но профессионалы должны были это знать и защитить граждан от них. Систему страхования банковских вкладов следовало запустить в 1992 году, а не в 2004-м. Напомню, что первый банковский кризис в России произошел в августе 1995 года, и вкладчики стали одной из главных пострадавших сторон.
— Почему ваучерная приватизация стала чуть ли не главным разочарованием соотечественников?
— Почему-то россияне тогда были уверены, что, получив ваучер, они мгновенно станут богатыми людьми. Но давайте сопоставим цифры и цены. Ваучер стоил тогда $10-20 в среднем, в зависимости от места покупки. Сколько это будет сегодня с учетом инфляции? Где-то $200 по нынешним ценам акций. На эти деньги можно хорошо поужинать вдвоём в московском ресторане и всё. Так что какое уж богатство от одного ваучера?! Но тогда никто этого не объяснил, никаких расчетов не делал, не донёс до граждан суть происходящего. В результате в сознании соотечественников, плохо разбирающихся в экономике, царило лишь магическое мышление: «Не было ни гроша — и вдруг алтын».
— А залоговые аукционы что изменили?
— Никаких залоговых аукционов проводить не следовало. У России в тот момент был дефицит бюджета, но для его покрытия можно было продать несколько компаний зарубежным инвесторам, естественно, за реальную стоимость и с сохранением контроля государства через «золотую акцию». Также необходимо было сохранить государственный контроль в банковской и сырьевой отраслях. В настоящее время доля государственного сектора в отечественной экономике составляет 70%, и ничего — развиваемся! В 90-е в стране наблюдалась высокая инфляция. Она была во многом следствием того, что дефицит бюджета финансировался за счёт печатного станка. Средства, полученные от продажи предприятий, могли быть направлены в бюджет, что позволило бы стабилизировать финансовую систему и денежный рынок. На фоне растущей инфляции необходимо было ввести плоскую шкалу подоходного налога, отменить все внутренние офшоры, а в случае серой «налоговой оптимизации» компаний проводить их немедленную национализацию. В таких условиях никакого дефолта в 1998 году не произошло бы. Можно было бы выйти и на уровень геоэкономики, и там предложить другие управленческие решения.
— Что вы имеете в виду?
— Структуры экономики России и Казахстана очень похожи. Для обеих стран ключевым в то время был нефтяной сектор. Следовало бы в момент распада СССР уговорить первого президента Казахстана Нурсултана Назарбаева войти в состав России. Это было бы не очень сложно: он сам был настроен на интеграцию. Напомню, что именно Назарбаев был автором идеи создания Евразийского экономического союза. Он заявил о необходимости его строительства во время своего исторического выступления в МГУ ещё в 1994 году. Так что если бы тогдашнее руководство проявило мудрость, то сейчас наша страна выглядела бы совершенно иначе. Однако не хватало не только мудрости и опыта, но и здравого смысла, в результате чего в 90-е Россия рисковала просто исчезнуть с карты мира. Капитализма хотели все. Богатыми, естественно, стали лишь некоторые. Ну вот так и получилось…
Могло получиться хуже
— Могло ли всё сложиться иначе при изменении каких-то деталей? Сейчас в литературе популярен жанр альтернативной истории: можете поразмышлять, как бы выглядели 1990-е, если бы что-то или кто-то было другим?
— Я тоже об этом размышлял, но пришел к неутешительным выводам. На мой взгляд, могло получиться только хуже. Из возможных, как сегодня говорят, сценариев развития событий, Россия прошла по лучшему пути, хотя в это трудно поверить всем, кто пережил 90-е. Например, если бы в то время премьер-министром был кто-то другой вместо Виктора Черномырдина, то Россия могла бы просто упасть в пропасть. Я высоко его ценю. Он, по крайней мере, сохранил нефтегазовый сектор как основу нашей экономики.
Или давайте представим другой сценарий: предположим, в 1995 году у нас был бы самый честный президент, который разделил бы «Юкос» на 145 миллионов акций и дал бы каждому гражданину страны по такой ценной бумаге. И что тогда было бы? Поняв, что это за актив, «лихие парни» в костюмах и галстуках из Goldman Sachs по просьбе Exxon или Total за небольшие деньги скупили бы контрольный пакет у плохо разбирающегося в экономике, но ценящего доллары населения. Где-то они действовали бы хитростью, где-то обманом, а где-то и силой, и всё. Далее все ресурсы просто вымывались бы из страны, а если бы правительство попыталось изменить ситуацию, то сразу бы объявляли санкции. И наша экономика в таком состоянии не смогла бы это выдержать. Мы сейчас понимаем, как бы это выглядело.
Или, допустим, решили бы провести честную приватизацию и всё продать по справедливой стоимости, если уж выбрали такой путь. Сами подумайте, кто мог бы тогда купить советские предприятия, когда ни у конкретных людей, ни у кооперативов, ни у банков и других предприятий не было таких средств. Что бы произошло? Иностранцы с капиталами вошли бы в страну, и вся она оказалась бы в концессии.
— Есть ли у ельцинского правления хоть какие-то экономические плюсы?
— С осторожностью нужно признать, что в тот момент в России появился фондовый рынок.
— Почему с осторожностью?
— Фактически он был ориентирован только на иностранцев. Стандартная сделка на РТС в тот период составляла $300 тыс. На ММВБ торгов не было. Простым россиянам на РТС было ничего не купить, поэтому тот фондовый рынок, который тогда сложился, был ущербным. У нас нормальный капитализм появился только после прихода к власти Владимира Путина. Всех заставили платить налоги, фондовый рынок стал приоритетным…Слава Богу, что мы все пережили 90-е. Сейчас Россия — успешная страна, четвёртая экономика мира. Мы устояли под санкциями. Ну а ельцинское время — это очень мрачный период, когда фактически не было государства, когда танки стреляли по парламенту, когда была Чечня — ему будет дана справедливая оценка в учебниках истории и памяти народной, надеюсь.