Тема денежных компенсаций за давно и, казалось бы, безвозвратно утраченные советские вклады, «сгоревшие» в ходе рыночных реформ начала 90-х, регулярно поднимается раз в год, когда правительство представляет на рассмотрение Госдумы очередной проект федерального бюджета. Ситуация напоминает дежа-вю: обязательства перед гражданами, лишившимися своих сбережений, фиксируются из года в год, но не исполняются: в казне не хватает средств. Тем не менее, определенные компенсации вкладчикам все же выплачиваются. Аналогичный механизм зафиксирован и в текущем проекте федерального бюджета на ближайшие три года.
Тяжелое советское наследие
На выплаты компенсаций по вкладам на советских сберкнижках в течение ближайших трех лет будет выделено 5 миллиардов рублей из госказны. Это указано в проекте государственного бюджета. Согласно документу, распределение выплат будет следующим:
в 2026 году — около 1,66 миллиарда рублей,
в 2027 году — примерно 1,6 миллиарда рублей,
в 2028 году — порядка 1,56 миллиарда рублей.
Интересно, что ранее власти планировали выделить на эти цели 1,458 миллиарда рублей в 2025 году, затем 1,285 миллиарда и 1,246 миллиарда рублей в 2026 и 2027 годах соответственно. Однако впоследствии размер компенсаций был увеличен примерно на четверть от ранее озвученных сумм.
Компенсацию можно будет получить по одному из четырех типов советских накоплений:
вклады в главном банке СССР;
в государственном страховании;
по казначейским обязательствам;
и по сберегательным сертификатам.
Право на компенсацию советских вкладов имеют те граждане, у кого были средства на счете в главном банке страны или в трудовых сберкассах на 20 июня 1991 года — в последний день работы Сбербанка СССР. В 2025 году компенсацию могут получить вкладчики, родившиеся до 1991 года включительно, их наследники или те, кто оплатил похороны такого вкладчика.
На размер выплат повлияют несколько факторов. Во-первых, год рождения. Вкладчикам, родившимся до 1946 года, выплатят утроенную сумму остатка на счете, а родившимся с 1946 по 1991 год — удвоенную. Однако если какие-либо компенсации были получены ранее, они будут вычтены из итоговой суммы выплаты.
Во-вторых, также будет учитываться дата закрытия вклада. Например, для депозитов, действовавших или закрытых с 1996 по 2024 год, максимальный коэффициент выплаты составит 1, для действовавших в 1992–1994 годах — 0,9 и так далее, а если вклад был закрыт в 1992 году, то только 0,6. Все выплаты будет производить главный государственный банк страны. На его сайте есть калькулятор, который позволяет заранее узнать, на какую конкретную выплату может рассчитывать вкладчик.
Для понимания порядка компенсаций можно рассмотреть следующие примеры. Допустим, у покойного ветерана был вклад на сумму 600 советских рублей. Его наследник в 2025 году сможет получить, предоставив все документы и доказав, что имеет право на компенсацию вклада, 1800 современных российских рублей. Или, например, у женщины 1969 года рождения был вклад на сумму 2000 советских рублей, который она закрыла в 1995 году. Её выплата в 2025 году, с учетом применяемых коэффициентов, составит 3600 современных рублей.
Очевидно, что советские рубли и современные российские имеют совершенно разную покупательную способность. Условно говоря, за 5000 советских рублей можно было купить новый автомобиль, тогда как такая же сумма в современных российских рублях едва хватит на еду на неделю. Однако в российском законодательстве нет другого механизма выплат, как и средств на справедливую компенсацию пострадавшим от рыночных реформ гражданам. Кстати, её сумма, с учётом всех прошедших за последние 35 лет девальваций и деноминаций национальной валюты, оценивается в десятки триллионов современных рублей.
Прощайте, сбережения!
Здесь уместно задать и другой вопрос: почему правительство, несмотря на санкции, дефицит бюджета и другие макроэкономические трудности, продолжает помнить о советских вкладах и компенсировать их. За разъяснениями «МК» обратился к ветерану отечественного финансового сектора, экс-депутату Госдумы, доктору экономических наук, финансовому омбудсмену АРБ Павлу Медведеву.
— Почему сложилась такая ситуация с выплатами по вкладам советских граждан?
— Для ответа на этот вопрос нужно вспомнить всю историю сбережений людей тех времен. Вклады советских граждан в сберкассах являлись государственным долгом. Люди размещали там деньги не потому, что у них было их очень много, а из-за того, что — из-за вечного дефицита всего — на них нечего было купить из того, что было необходимо или хотелось. Как тогда говорили: «Деньги невозможно было отоварить». Вот и хранили люди на счетах в сберкассе свои сбережения, на которые в других обстоятельствах покупали бы бытовую технику, мебель, автомобили и квартиры. Правительство использовало созданные таким образом «длинные деньги» для финансирования своих проектов, которые не предназначались для потребительского рынка. К 1970-м годам многим экономистам стало понятно, что накопленные сбережения в разы превосходят годовой оборот торговли, и рассчитаться по вкладам государство никогда не сможет. Например, экономист Игорь Бирман уже тогда предсказывал, что при первой же возможности власти избавятся от обязательств — либо обесценят вклады через инфляцию, либо они будут конфискованы, либо заморожены. Этот прогноз в конце концов и сбылся в начале 90-х.
Тем не менее, в 1996 году, казалось бы, вопреки этим фактам, занимавший тогда пост главы правительства Виктор Черномырдин принял решение выплачивать деньги по вкладам с советских сберкнижек восьмидесятилетним и более пожилым людям. Выплаты полагались в полном объеме, если их сумма не превышала 1000 рублей, и только 1000 рублей, если сумма превышала эту величину. Вклады к 1996 году были проиндексированы в 1000 раз, поэтому решение Черномырдина иногда называли «выплатой первого миллиона», иногда «первой тысячи».
— Как оценивать сегодня такой его шаг?
— Решение Черномырдина было актом отчаянной смелости, меру которой сегодня, когда беспокойство вызывает дефицит бюджета размером 2-3 % ВВП, понять невозможно. Тогда бюджет состоял из одной большой дыры. Черномырдин с точки зрения финансовой логики совершил преступление, расширив эту дыру, но одновременно, возможно, и самое благородное деяние в своей жизни.
Кстати, общественное мнение не вполне справедливо связывало решение главы правительства с моей скромной персоной. Черномырдин находился далеко, а я в то время раз в неделю проводил депутатский прием. Как только начались выплаты, на каждый прием приходили (они говорили «приползали») десятки очень пожилых женщин, обычно поддерживаемых с обеих сторон более молодыми родственниками, и, как сговорившись, произносили одну и ту же фразу: «Спасибо, хоть поела досыта».
Как известно, после 1996 года выплаты осуществлялись каждый год, но благодарность получателей постепенно перерастала в возмущение и протест. Объяснить это явление очень просто. Когда в начале 1960-х появились первые жилищные кооперативы, доступные не только писателям и академикам, двухкомнатная квартира стоила 2000 рублей. Причем первую тысячу нужно было внести сразу, а вторую — в рассрочку за 10 лет. 1000 рублей в сознании граждан, выросших в Советском Союзе, ассоциировалась с квартирой, а не с возможностью неделю-две поесть досыта. Граждане забыли, что для вступления в кооператив необходимо было сначала доказать начальству свою нуждаемость в улучшении жилищных условий, а если удастся, выстоять многолетнюю очередь.
Поэтому, как только введение рыночных цен в начале 90-х вызвало стремительную инфляцию, и граждане осознали, что их накопления обернулись пылью, одним из первых требований народа к власти стало требование компенсировать утраченные вклады. Верховный Совет РСФСР с готовностью откликнулся на пожелания избирателей и принял популистский рамочный закон, обещающий выплатить советские долги, но не указывающий источники таких выплат. Причем под источниками следовало бы понимать не кубышку с деньгами. Люди не едят деньги, а копят их для приобретения квартир, автомобилей, мебели и т.п. Поэтому для выплат советских долгов необходимо найти источники квартир, автомобилей, мебели сверх тех, что сейчас продаются на рынке, так как то, что продается сегодня, соответствует сегодняшним заработкам и накоплениям (и то не вполне, о чем свидетельствует высокая инфляция).
— Понятно, что цена вопроса справедливых компенсаций — десятки триллионов современных рублей, которых у правительства нет и вряд ли когда-нибудь появятся. Так не лучше ли властям прямо признать, что государство не может честно выплатить компенсации по советским вкладам?
— Этот вопрос следует задать правительству. Правда, ему не позавидуешь: оно невольно стало ответственным за популистские обещания депутатов давно несуществующего Верховного Совета. С другой стороны, с годами проблема сама по себе становится всё менее острой и даже всё менее понятной для современников: подавляющая часть тех граждан, кого она непосредственно касалась, ушли из жизни. А их внуки и правнуки вряд ли строят свои жизненные планы, полагаясь на компенсацию за «бабушкину сберкнижку».
— Получается, что фактически советских вкладчиков ограбили?
— Да, несколько поколений советских людей были ограблены. Другой вопрос — кто выступал в роли «грабителя». Я считаю, что это сделала не Егор Гайдар, как принято считать с позиций сегодняшнего дня, а неэффективная советская экономика, которую тогдашние реформаторы пытались перевести на рыночные рельсы, по которым двигался весь мир. Ужасным символом этого ограбления стали для меня лично благодарности глубоких старушек, которым смелость Черномырдина позволила «хоть поесть досыта».