Сразу две инициативы, связанные с вредными привычками, предложил глава Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин, выступая на расширенной коллегии своего ведомства. Первая — снижение возраста уголовной ответственности за наркотики с 16 до 14 лет. Вторая — повышение возраста, допустимого для продажи алкоголя, с 18 до 21 года (эта инициатива, впрочем, не нова).
Аргументы, которые приводит глава российского Следкома, достаточно просты — и спорить с ними вряд ли кто-то будет. Говоря о сбыте наркотиков, Бастрыкин отметил, что снижение планки до 14 лет позволит «противодействовать криминалу, вовлекающему подростков в наркобизнес, убеждающему их в безнаказанности в связи с недостижением возраста привлечения к уголовной ответственности». Если инициатива будет одобрена и соответствующие изменения произойдут, то 14–15-летние должны будут понимать неотвратимость наказания.
Насчет алкоголя тоже все логично и предсказуемо: «Для предупреждения алкоголизации молодежи необходимо ввести запрет на продажу спиртосодержащей продукции (в том числе слабоалкогольной и пивоваренной) лицам, не достигшим 21-летнего возраста», — заявил Бастрыкин. Идея совсем не нова: о том, чтобы заменить цифру «18» на «21» в контексте употребления алкоголя, говорили многие, в том числе приводя в пример опыт других стран — хотя бы США. Предложения прозвучали, теперь следующий вопрос: что нужно сделать — сугубо на юридическом поле, — чтобы претворить их в жизнь?
— Что касается оборота и сбыта наркотиков, то тут речь идет о внесении изменений в Уголовный кодекс. У нас существует статья 20 УК РФ: в первой ее части оговорено общее правило, согласно которому уголовная ответственность наступает после 16 лет, а во второй части перечислены преступления, за которые ответственность наступает с 14 лет. Вот сбыт наркотиков и должен «переехать» туда, — объясняет в беседе с корреспондентом «МК» юрист Любовь Шурыга. — Что же касается алкоголя, то тут чуть сложнее. Потребуются изменения в 171-ФЗ от 22 ноября 1995 года «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и об ограничении потребления (распития) алкогольной продукции», а также корреспондирующие изменения в закон о торговле и в КоАП РФ — ответственность за нарушение запрета.
И если в случае наркотиков все однозначно — «вещества» в нашей стране априори вне закона, — то когда речь идет об алкоголе, есть те, кому повышение возрастного ценза было бы невыгодно (и это абсолютно легально): представители рынка.
— Государство всегда балансировало на грани между заботой о народном здравии и стремлением пополнить бюджет за счет продаж алкоголя (а денег в казну спиртное и вправду приносит немало). Так было еще с 17-го века, — отметил в беседе с корреспондентом «МК» эксперт по маркетингу крепкого алкоголя, член Гильдии маркетологов Руслан Брагин. — Сейчас идет тенденция на ЗОЖ, и молодежь в принципе меньше употребляет алкоголь. Конечно, не во всех социальных группах, но тренд такой, безусловно, присутствует. Так что вполне вероятно, что современные тинейджеры и не особо огорчатся подобным изменениям. Хотя существует также риск обратного эффекта: когда чего-то не разрешают, оно превращается в «сладкий запретный плод», и ребята 18–21 года будут стремиться достать алкоголь в обход закона. Что касается потерь рынка, то тут вряд ли будет фиаско: прослойка потребителей 18–21 года дает порядка 10% оборота алкоголя, в том числе слабоалкогольных напитков вроде пива и коктейлей, это не так уж много. Другое дело, что возникнет гораздо больше хлопот: например, потребуется строже проверять паспорта при продаже алкоголя, т.к. «на глаз» определить 18 лет несколько легче, чем 21 год.
О том, что алкоголизация молодежи стремительно снижается и многие двадцатилетние просто-напросто не хотят и не считают нужным пить спиртное, говорят уже давно. Порою это даже провоцирует поколенческие конфликты — и родители, например, напоминают своим 20–25-летним детям о том, что на дне рождения или на свадьбе на стол все-таки хорошо бы поставить хотя бы шампанское, а не только лимонад. Стало быть, и продление «отсрочки» до 21 года этих зуммеров не особенно смутит — ну нельзя и нельзя, не очень-то и хотелось.