Итоги Казанского саммита БРИКС, проведенного с 22 по 24 октября под председательством Президента РФ Владимира Путина, еще долго будут оставаться в центре глобальных дискуссий. В первую очередь обсуждается геополитическая составляющая. Россия в очередной раз доказала, что попытка превратить ее в страну-изгоя, чем так усердно занимается коллективный Запад, окончательно провалилась. В столицу Татарстана приехали помимо всех 10 членов собственно БРИКС (включая Саудовскую Аравию, пока лишь получившую приглашение в объединение) правительственные делегации из еще 26 стран, а также 6 лидеров международных организаций, включая генсека ООН Антониу Гуттериша.
13 стран объявили себя партнерами БРИКС. В результате это объединение выросло до БРИКС+. На Западе, правда, указывают, что это межгосударственное объединение мало структурировано. Однако некоторая аморфность БРИКС является его силой, а не слабостью, так как побуждает к заключению компромиссных, но при этом реализуемых соглашений. Поэтому в Казани, в отличие от прошлогоднего саммита в Йоханнесбурге, договорились не расширять в настоящее время ядро БРИКС, а учредить институт партнеров, в который и включили 13 государств.
Неофициально предполагается, что идею с неспешным расширением организации прежде всего продвигают Индия и Бразилия. Их правительства опасаются, что при таком раскладе ключевую роль в БРИКС получит самая мощная (по паритету покупательной способности) экономика в мире — Китай.
Однако в любом случае, как отмечают большинство аналитиков Глобального Юга, БРИКС важнее развивать интеграционные экономические и финансовые институты, чем политические, включая количественный состав.
В принципе в БРИКС с самого начала учреждения, еще в рамках РИК, а затем БРИК, делали ставку на экономические интеграционные процессы. В 2022 году, после эскалации санкционной войны против России, а также и Китая, пришлось ускорить выход из долларовой и евровалютной расчетных систем. В массовом порядке Россия и Китай ввели в свои взаиморасчеты юань и рубль. На Казанском саммите Владимир Путин заявил, что к 1 октября 95% платежно-расчетных операций со старыми участниками БРИКС проводятся в национальных валютах. Остальные члены БРИКС также все чаще взаимодействуют в нацвалютах. Например, Китай отдельные поставки нефти из Саудовской Аравии уже начал оплачивать в юанях, тем самым дезавуировав соглашения Вашингтона с Эр-Риядом, заключенные в июне и декабре 1974 года, о 100-процентной монополии доллара в нефтяных сделках. Все чаще в многосторонних сделках применяется дирхам ОАЭ.
Новоприбывшие члены БРИКС в основном согласны с такой постановкой вопроса. Так, президент Египта Ас-Сиси на Казанском саммите заверил, что его страна готова к использованию во внешней торговле нацвалют БРИКС.
Кроме того, как сообщил Владимир Путин, во взаиморасчетах объединения уже используются системы обмена финансовой информацией, созданные как Банком России (СПФС), так и другими регуляторами стран-участниц БРИКС.
Однако этого явно недостаточно. Превалирование доллара в мировой торговле сохраняется, что помимо прочего усиливает санкционные атаки на Россию, Китай и Иран.
Конечно, никто и не ставит вопрос о полном вытеснении доллара с мировой финансовой системы. Это США запрещают его использовать подсанкционным странам. В результате БРИКС на Казанском саммите принимает декларацию, в которой значительное место уделяется реформированию глобальной финансовой архитектуры.
Замах авторов этого документа получился эпичным. Ни много ни мало предлагается реформа Бреттон-Вудских институтов «за счет расширения вклада развивающихся стран в мировую экономику». Этот пассаж дополнен указанием «на необходимость реформирования нынешней международной финансовой архитектуры для решения финансовых проблем». И вообще необходимо активизировать «финансовое взаимодействие на фоне геополитических рисков». Намерения, безусловно, выдержаны в актуальном духе, но несколько расплывчаты и достижимы даже в усеченном виде лишь в отдаленной перспективе.
Впрочем, предложен ряд относительно практичных и реализуемых в среднесрочной перспективе инициатив. Так, страны БРИКС договорились «изучить возможность создания независимой трансграничной расчетно-депозитарной инфраструктуры BRICS Clear». Правда, подчеркнем, что учреждение этого фининститута собираются только «изучить». Когда страны БРИКС приступят к его созданию — неясно.
Хотя накануне саммита министр финансов РФ Антон Силуанов в интервью RT Arabic обнадежил: «Помимо расчетной платежной инфраструктуры мы работали над созданием депозитарной системы стран БРИКС — BRICS Clear». И даже пояснил механизм действия этой системы: «Она основывается на технологии распределенного реестра. То есть мы хотим создать систему учета ценных бумаг внутри нашего сообщества по аналогии с теми, которые существуют на Западе, но чье использование ограничено для России и ряда других стран».
Кстати, как видно, глава Минфина РФ затронул проблему создания платежной инфраструктуры БРИКС. Эти заявления добавили оптимизма ряду наблюдателей. В западных СМИ с тревогой, в российских — с уверенностью стали утверждать, что три основных валютных института БРИКС: Bridge (расчеты), Pay (платежные карты) и Clear — близки к реализации.
Но итоги Казанского саммита показали, что это далеко не так. Все пока остановилось на фазе изучения.
При этом в Казани пригрозили США «поддержкой использования альтернативных валют в рамках пула валютных резервов объединения». Но и сроки создания альтернативных валютных резервов не определены даже приблизительно.
Тем не менее определенные шаги в рамках БРИКС+ по реальному созданию альтернативных долларовой системе платежных платформ все же делаются.
Основатель компании BRICS+ Analitics Ярослав Лисоволик приводит пример с тестированием центробанками ОАЭ и Китая цифровой платформы для трансграничных платежей mBridge. Основа — блокчейн, что позволяет сопрягать национальные системы цифровых валют центральных банков (CBDC), не используя проводки коммерческих банков-корреспондентов. В результате mBridge налаживает прямую связь между местными получателями платежей и плательщиков и поддерживает совместимость с внутренними платежными системами участников. Таким образом, трансграничные платежи на платформе mBridge проводятся за несколько секунд и надежно защищены от вторичных санкций США. Поэтому данный проект может рассматриваться как прототип BRICS Bridge, так как носит децентрализованный характер, что уменьшает зависимость от использования инфраструктуры западной платежной системы.
Но проблема — в достижении консенсуса хотя бы первичного ядра БРИКС.
Подчеркнем, что проекты BRICS Pay и BRICS Bridge разрабатываются прежде всего Россией, наиболее пострадавшей от западных санкций. А, например, Иран выступает за единую валюту БРИКС. Индия, наоборот, не торопится с разработкой незападной платежной системы. В Дели опасаются усиления влияния Китая. К тому же Пекин, несмотря на разработку mBridge, все-таки в основном продвигает интернационализацию юаня.
Таким образом, независящие от Запада платежные системы в рамках БРИКС, а тем более БРИКС+ заработают не в самом ближайшем будущем. Но ясно, что они будут выстроены не на бумажной основе (против чего наиболее резко высказалась глава ЦБ РФ Эльвира Набиуллина, рассмотрев сувенирную купюру БРИКС), а на технологически продвинутой — цифровой.
Конечно, наш Центробанк делает ставку исключительно на эмитируемый им цифровой рубль. Но с резким сокращением импорта в этом году (товарооборот с Китаем вырос за первые полгода всего лишь на 1,7%), вызванным вторичными американскими санкциями, необходимо бороться здесь и сейчас, не дожидаясь создания платежных платформ БРИКС.
Вероятно, ситуацию можно подкорректировать за счет активного внедрения во внешнеторговый оборот криптовалют, что, по словам председателя ЦБ Эльвиры Набиуллиной, произойдет уже в декабре.