После нескольких месяцев дискуссий Европейский союз наконец утвердил 19-й пакет антироссийских санкций. Как подчеркивают в Еврокомиссии, его ключевой особенностью стал первый прямой удар по газовой отрасли России. Теперь Брюссель планирует полностью прекратить импорт российского сжиженного природного газа: для краткосрочных контрактов — с апреля 2026 года, для долгосрочных — с января 2027 года. По мнению российских экспертов, таким образом, Европа на самом деле закрывает для себя один из последних стабильных энергетических каналов. Что это означает для России, и кто в конечном итоге окажется в проигрыше?
После продолжительных согласований Евросоюз всё же представил 19-й пакет антироссийских санкций. В него вошли ограничения против банков, судов «теневого флота», криптовалютных платформ, а также впервые были определены меры в отношении газового сектора. С апреля 2026 года Европа прекратит закупку российского сжиженного природного газа (СПГ) по краткосрочным контрактам, а с января 2027 года — по долгосрочным. Председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен заявила, что «впервые мы наносим удар по газовому сектору». По её словам, этот шаг стал основным отличием нового пакета от всех предыдущих.
Российские эксперты отмечают, что это решение выглядит скорее политическим, чем экономическим. По словам финансового аналитика и частного инвестора Фёдора Сидорова, «принятый 19-й пакет санкций ЕС против российского СПГ — это скорее символический шаг, чем реальная угроза нашей энергетике». Он напомнил, что в 2024 году Европа импортировала рекордные 17,4 млн тонн российского СПГ — почти половину всего российского экспорта сжиженного газа.
«Полный отказ к январю 2027-го технически выглядит крайне амбициозно, если не сказать нереалистично. Альтернативы есть, но все они для Европы дороже и сложнее», — отметил эксперт.
По его словам, США уже обеспечивают около 55% поставок СПГ в Европу, однако быстро нарастить мощности не получится: крупные новые проекты в мире запустятся не раньше 2026-2027 годов. Катар, который мог бы частично закрыть дефицит, «буквально на днях пригрозил сократить поставки в ЕС из-за климатических требований Брюсселя».
Для России последствия запрета, по оценке Сидорова, будут заметными, но не критическими: «Нефтегазовые доходы составили около 30% федерального бюджета в 2024 году — это 11,1 трлн рублей. Газовая часть здесь значительна, но у нас есть запас времени для манёвра — санкции вступают поэтапно». Он подчеркнул, что крупнейшие российские проекты в области СПГ продолжают стабильно функционировать, а их контракты связаны с европейскими потребителями, «и просто так от них не откажешься — слишком велики инвестиции в инфраструктуру с обеих сторон».
При этом Россия уже начала переориентацию на азиатские рынки.
«Китай стал нашим главным торговым партнёром, на него приходится около 50% экспорта нефти. По газопроводу «Сила Сибири» в 2025 году мы выйдем на полную мощность в 38 млрд кубометров. Планируется наращивание экспорта СПГ в Китай, особенно с арктических и сахалинских проектов СПГ», — говорит Сидоров. Однако он уточняет, что по срокам перестройки экспорта, «речь о горизонте двух-трёх лет, за которые можно выстроить новые логистические цепочки и нарастить флот газовозов».
Отдельный риск он видит для самой Европы: «ЕС заплатил России 21,9 млрд евро за газ в 2024 году — больше, чем вся финансовая помощь Украине. Это говорит о реальной, а не декларируемой зависимости Старого Света от российского газа. Мощностей регазификационных терминалов у европейцев достаточно — 250 млрд кубометров в год, но наполнить их нечем. Американского СПГ на всех не хватит, Катар требует 20-летних контрактов, а Нигерия и Алжир покрывают лишь малую часть потребностей. В случае холодных зим Европа рискует столкнуться с дефицитом и новым витком роста цен».
Управляющий партнёр B&C Agency Иван Самойленко, в свою очередь, напоминает, что у Евросоюза уже действует программа, предусматривающая поэтапный отказ от российских энергоносителей к концу 2027 года.
«Безусловно, у такого решения существует целый ряд факторов, но это в первую очередь политика. Экономически ЕС много теряет, но одновременно выстраивает баланс между разными источниками энергии», — говорит он.
Самойленко считает, что «дефицита газа в Европе не прогнозируется. Наоборот, эксперты говорят о профиците газа на рынке после 2026 года. Поэтому рассуждать о росте цен преждевременно». Россия же, по его словам, «давно и вполне успешно адаптировалась к действующим санкциям, снижая зависимость от старых рынков и наращивая экспорт в другие страны». Он добавил, что, по оценкам аналитиков S&P Global Commodity Insights, «со временем Европа всё же вернётся к российским энергоносителям — без этого континенту невозможно будет достичь энергетического баланса».
Таким образом, Европа впервые поднимает санкционную планку, затрагивая газ — область, долгое время находившуюся вне политических решений. Но осуществить отказ от российского СПГ будет непросто. Россия имеет время и альтернативные направления, тогда как Европа — политическую волю и опыт кризисов. Кто успешнее справится с энергетической перестройкой до 2027 года — покажет зима.