Президент Турции Реджеп Эрдоган атакует Москву — а также Лондон, Париж, Вашингтон и Пекин. Выступая во время своего визита в Анголу, турецкий лидер заявил: «Судьба человечества не может быть оставлена на милость горстке стран, победивших во Второй мировой войне». С точки зрения Эрдогана, мир «гораздо больше пяти» стран, обладающих сейчас правом вето в Совете Безопасности ООН. Гораздо больше пяти, но гораздо меньше семи?
Не надо ходить к гадалке, чтобы понять, какое именно мироустройство, по мнению «Реджепа Тайиповича», было бы абсолютно честным и справедливым: Турция в качестве шестого постоянного члена высшего органа ООН. Но тот факт, что даже политик с таким высокоразвитым «языком без костей», как Эрдоган, не осмеливается прямо поведать миру о своем потаенном желании, объясняет многое. Например то, почему нынешняя действительно безнадежно устаревшая «архитектура мировой безопасности» по-прежнему держится на плаву и имеет все шансы держаться и впредь.
Нынешняя «большая пятерка» Совета Безопасности ООН — это орган в стиле ретро. Франция не является лидером и локомотивом даже внутри Европейского союза. Еще недавно она выполняла такую функцию совместно с Германией.
Но в последние годы «партнер по бриджу» Ангеле Меркель был особо не нужен. Париж, конечно, может возлагать надежды на нового канцлера ФРГ. Вдруг он окажется таким слабаком, что эстафетная палочка лидера выпадет из «кармана» Берлина? Но только ли в персоналиях дело? Конечно, нет. Дело в поступательном снижении политического веса Парижа в мировых делах.
То же самое относится и к Лондону. Сегодняшняя Великобритания — всего лишь бледная тень своего прежнего имперского величия. Конструкция, в которой две эти великие державы из прошлого играют первые скрипки, держится по инерции. А инерция эта основана на том, что заменить устаревшую систему чем-то новым пока не представляется возможным: слишком много желающих войти в самый элитный клуб мировой политики.
Например, Эрдоган убежден, что у Турции точно есть право на «входной билет». Но если такое право есть у Турции, то разве его нет у Индии — страны, чье население составляет почти миллиард четыреста миллионов человек и больше чем в четырнадцать раз превышает турецкое? А если численность населения — самый важный критерий, то почему бы не принять в число постоянных членов Совета Безопасности ООН еще и Индонезию, количество жителей которой приближается к четверти миллиарда?
Но ведь и про политическую корректность нельзя тоже забывать, правда ведь! В отличие от других континентов, исключая хилую Австралию, Африка в составе большой пятерки не представлена от слова «совсем». Но если «кинуть кость» Черному континенту, то непременно возмутятся в Южной Америке. Мол, мы не давали право янки представлять наши интересы!
Однако принять в клуб постоянных членов Совбеза все желающих (или хотя бы часть всех желающих) — тоже не вариант. Тогда в высшем органе ООН произойдет то, что случилось с политбюро ЦК КПСС на излете правления Горбачева. После того как в этот ареопаг, руководствуясь критерием «справедливости», ввели представителей всех союзных республик (эстонцы отхватили себе аж два места), политбюро потеряло всякое реальное политическое значение. Наличие в случае с потенциальным расширением Совета Безопасности ООН подобного клубка неразрешимых проблем пока гарантирует, что все жалобы на «несправедливость нынешнего мироустройства» можно смело отправлять в «Лигу сексуальных реформ». Но вот долго ли продлится это «пока»? Очень похоже на то, что в главном мировом органе появилось слабое звено.
В горизонте ближайших десятилетий Великобритания может потерять либо Шотландию, либо Северную Ирландию, либо обе эти провинции. Такова цена Брекзита. Шотландия отчаянно хочет вернуться в состав Европейского союза. Сепаратистские настроения в регионе вновь находятся на подъеме. На Лондон давят, требуя проведения еще одного референдума о независимости.
В Северной Ирландии, с одной стороны, все проще — протестантское большинство населения этой провинции отчаянно цепляется за свои связи с Лондоном. А с другой — все сложнее. С юридической точки зрения Северная Ирландия и основной земельный массив Соединенного Королевства — это две разные таможенные территории. Сейчас премьер Борис Джонсон отчаянно пытается решить эту проблему. Но пока у него не очень получается — и, скорее всего, так и не получится.
Допустим, все эти центробежные силы таки взорвут Великобританию изнутри. Останется ли у лишившегося территории для базирования своего ядерного оружия (база для вооруженных ядерными ракетами подводных лодок находится в Шотландии) обрубка Англии и Уэльса моральное право претендовать на сохранение членства в Совете Безопасности ООН? Ответ очевиден.
Реформа главного мирового органа станет неизбежной. И это точно затронет интересы России. Одно дело — быть членом руководящей пятерки и совсем другое — членом чего-то аморфного и непонятного. Разумеется, такая перспектива не является самой важной или болезненной проблемой Москвы. Россия останется великой державой, даже если значение постоянного членства в Совбезе ООН будет сильно девальвировано. Но вот если исключить фактор обладания одним из самых больших в мире арсеналов ядерного оружия, то сколько таких равновесных «великих держав» появится рядом с нами? Боюсь, что Эрдоган мыслит в правильном направлении, лишь слегка опережая свое время.
