На минувшей неделе на заседании клуба «Валдай» президент России Владимир Путин отметил, что для решения вопросов трансграничных платежей в рамках БРИКС можно создать инвестиционную платформу с использованием электронных активов. Между тем, проблема остается. Накануне китайская госкомпания Sinosure стала чаще отказывать в обеспечении поставок в Россию. Как сложности с трансграничными расчетами отражаются на карманах граждан и можно ли их решить, «МК» рассказал председатель комиссии по финансовой и информационной безопасности Совета Торгово-промышленной палаты РФ Тимур Аитов.
— Как непростая ситуация с платежами в другие страны влияет на благополучие и доходы россиян?
— Многочисленные задержки, о которых сообщают СМИ, приводят к простоям, к срыву сроков отгрузки товаров, к отказу от поставок. Растут затраты на логистику, увеличиваются комиссии платежей, растут риски потерь, — всё это отражается на ценах товаров. Например, каждый процент увеличения комиссии при проведении трансграничных платежей с Китаем приводит к потерям более чем в $1 млрд (это при общем объеме экспорта из КНР в $110 млрд в 2023 году). Почему это происходит — понятно: действуют санкции. Основная проблема в платежах сегодня в том, что участники сделки вынуждены скрывать трансграничные транзакции, чтобы не попасть под вторичные санкции или иные ограничения.
— Как удается нашим главным оппонентам, в первую очередь, США тотально следить за всем происходящим в мире платежей? Такое впечатление, что ничто не может проскользнуть мимо их пристального взгляда. Какие инструменты они для этого используют?
— Этим занимаются крупнейшие транснациональные банки, и сама мировая банковская система устроена так, что является инструментом контроля США: расчеты для американских властей во многом прозрачны, поскольку в подавляющей части базируются на использовании платежных платформ, находящихся под их контролем. Американцы используют как средства финмониторинга, так и инструменты вторичных санкций.
— Можно ли уйти от системы тотального контроля США? Какая альтернатива существует?
— Эти проблемы и возможности обсуждали на недавнем форуме БРИКС в конце октября в Казани. Там даже упоминали возможный прототип будущей системы переводов — транснациональный «мост» BRICS Bridge (Multiple CBDC Bridge), разработанный для платежей между странами. В числе участников этого проекта оказались Гонконгский инновационный центр BIS и валютное управление Гонконга, Банк Таиланда, Народный банк Китая, Центральный банк ОАЭ. «Мост» предполагает систему расчетов, основанную на переводе цифровых валют центральных банков CBDC с использованием блокчейн-технологии. Подобные «мосты» — реальная перспектива ухода от сложившейся инфраструктуры платежей под контролем США.
— Так почему же этот «мост» до сих пор не запущен?
— Сделать это непросто. Нужна сама платформа, единые стандарты — обо всём этом надо договориться с участниками, ну и, конечно, нужна сама цифровая валюта для перевода — так называемая CBDC. Пока её немного во всём мире по объёму, хотя эксперименты с ней идут во многих странах, включая Россию. Международная консалтинговая корпорация KPMG недавно выступила с прогнозом, что для полноценной реализации концепции «мостов» потребуется не менее 10 лет просто потому, что уровень развития CBDC в мире недостаточен.
— А что делает наш Центробанк? Какова его позиция в отношении «мостов»?
— Банк России тоже включился во все эти процессы. Не могу сказать, что он слишком торопится. Согласно его планам, обсуждать повестку трансграничных платежей БРИКС он намерен до 2027 года: в эти сроки появится общий доклад об организации платежей в этих странах.
— А кроме «моста» есть ещё какие-то идеи?
— Конечно, есть, и они очевидны. Например, предлагается делать системы для проведения трансграничных платежей небольшими, малозаметными, тогда и следить за операциями внутри них будет сложнее. И лучше применять не огромный «мост» или мегаструктуры типа SWIFT, а некие «микросвифты» — что-то вроде кубиков Lego, из которых удобно собирать малозаметные платёжные системы. Подобных небольших платёжных систем много во всём мире, их можно объединять на основе принципов интероперабельности и решать текущие задачи. Конечно, потребуется полигон для разработки и тестирования таких подходов. Им может стать Россия как страна, заинтересованная в этом проекте и имеющая в придачу огромный опыт финансовых инноваций.
— Многие возлагали надежды на проведение платежей в анонимной криптовалюте. Почему до сих пор не реализовали этот проект?
— Разумеется, все эти криптоинструменты, «мутные» криптобиржи-прокладки и прочее — всё это «уводит в тень» трансграничные платежи. Но это, увы, сегодня уже не лучший способ скрыть активность в переводах. Заинтересованные структуры уже научились определять количество биткоинов на счетах тех или иных лиц, а если имеются участки вывода криптовалюты в фиатные (реальные — прим.ред.) деньги, то даже точно определять самого владельца конкретного счёта. Со стейблкоинами ещё проще: они не столь анонимны как биткоины, их легче заблокировать. Получаем, что на крипту сегодня надеяться не стоит, хотя где-то использовать, видимо, ещё можно.
— А исламский банкинг, который в нашей стране тоже развивается, хотя пока и в экспериментальном режиме, сможет помочь с проведением трансграничных платежей?
— В этом банкинге используются непривычные системы взаимозачетов типа «хавала» (так называется специфический древнеарабский механизм взаиморасчетов обязательств и требований между экономическими агентами, сейчас изучается возможность проводить такие транзакции в цифровом формате — прим. ред.). Возможно, они окажутся полезными для многих, но опять-таки, трудно предположить их массовое использование в крупных масштабах, хотя это и возможно. Сам же партнерский банкинг для преодоления проблем трансграничных платежей бесполезен — он использует в этом качестве обычные платёжные инструменты.
— Что вам кажется наиболее перспективным из перечисленных проектов: работа в системе парных коммуникаций между странами через «мосты» или отказ от «монстров» платежных решений?
— Мы рассмотрели идеи и концепции возможных проектов. Пока в реальных условиях банкиры занимаются трансграничными платежами традиционными способами. И перевод сегодня, это, увы, отдельный проект с участием нескольких структур, в том числе с дополнительными подрядчиками, причем как на стороне покупателя, так и продавца. Что будет в реалиях и платёжных инструментах стран БРИКС, и когда это произойдет, покажет ближайшее будущее. Могу только обнадежить, что ждать осталось недолго.