«Те два миллиона долларов, которые вы мне предлагали, я от них отказался…» По существу скандала, вызванного обращением экс-кандидата в губернаторы Приморья, депутата краевого Законодательного собрания Андрея Ищенко в адрес нынешнего губернатора Олега Кожемяко, сказать что-либо сложно. Было, не было — неизвестно. Со свечкой никто, как говорится, не стоял. Но саму по себе идею соразмерной денежной компенсации не допущенным до выборов кандидатам нельзя не признать своевременной и здравой.
Только бы не загубили ее на корню. А опасаться этого, судя по раздающимся заявлениям различных ветвей и суков приморской власти, есть все основания. Вот, к примеру, что говорят исполнительные веточки, а именно пресс-секретарь губернатора Макар Руденчик: «Это больше похоже на бред человека, чья адекватность вызывает большие сомнения».
А вот информация, размещенная на официальном сайте Законодательного собрания: «Действия депутата Ищенко Андрея Сергеевича, разместившего ряд заявлений в социальных сетях, будут рассмотрены на заседании комитета по регламенту, депутатской этике и организации работы Законодательного собрания… О дате проведения заседания… будет сообщено дополнительно».
Краткое содержание предыдущих серий таково: Андрей Ищенко едва не выиграл губернаторские выборы 2018 года, прошедшие в первый раз в сентябре. Во второй тур тогда вышли Ищенко, выдвинутый КПРФ, и исполняющий обязанности главы края Тарасенко, кандидат, само собой, «Единой России». Причем вплоть до обработки 95 процентов голосов лидировал со значительным отрывом Ищенко.
Тем не менее победу присудили его сопернику. Коммунисты объявили о массовых фальсификациях в пользу кандидата от власти, и разгоревшийся скандал вынудил ЦИК признать этот факт. Правда, вместо отмены результатов на скомпрометированных участках, как настаивал Ищенко, были объявлены новые выборы, прошедшие в декабре 2018-го.
На них от власти выдвинулся уже другой кандидат — новый и.о. губернатора Олег Кожемяко, занимавший до того пост главы Сахалинской области. А Ищенко на сей раз не допустили: не прошел муниципальный фильтр. Уже в тот период Ищенко неоднократно говорил, что некие представители власти предлагали «сняться с выборов по-хорошему». И вот сейчас намеки переросли в конкретные обвинения.
В том числе в юридическом смысле этого слова. По словам Ищенко, соответствующие разговоры были зафиксированы на записывающее устройство, которое он потом сдал в УФСБ по Приморскому краю.
Нет, причины сомневаться в обоснованности обвинений, высказанных экс-кандидатом, конечно же, имеются. Во-первых, откуда, скажите на милость, у честного чиновника-патриота, двадцать лет безвылазно находящегося на госслужбе, могут взяться два миллиона долларов?
Но даже если предположить невероятное, что такую сумму, несмотря на растущие не по дням, а по часам цены на гречку и сахар, все-таки удалось скопить, разумеется, она не хранилась бы в валюте страны, приходящейся нам заклятым геополитическим противником.
И уж тем более нелепо предполагать, что в подобной комбинации могли быть задействованы не личные, а государственные средства. Этого, как говорил один чеховский герой, «не может быть, потому что этого не может быть никогда».
Но при всем справедливом возмущении заявлениями Ищенко не хотелось бы, как говорили древние, выплескивать вместе с водой и ребенка. Электоральных скандалов, согласитесь, было бы значительно меньше, а политическая система, соответственно, была бы несравнимо стабильнее, если бы всем снятым с дистанции претендентам на государственные должности предлагали утешительные призы.
Кому-то побольше, кому-то поменьше — в зависимости от уровня выборов и степени строптивости кандидата. Хотя, если все узаконить, чего артачиться-то? Ясно же, что плетью обуха не перешибешь, что власть по каким-то публично не называемым ею причинам не хочет и не может допустить конкурентных выборов. Даже на региональном уровне. Но будет хоть какое-то примиряющее с этим фактом возмещение.
И совсем было бы здорово, если бы благодеяния распространились на лишенный альтернатив электорат. Если бы зарплаты, пенсии, накопления росли быстрее инфляции, а национальная валюта оставалась, напротив, стабильной. А лучше — чтоб тоже росла. Ну, примерно так, как это было в золотые нулевые, когда поднималось, как на дрожжах, все, кроме курса доллара и уровня политических свобод.
По мнению многих, а пожалуй, что и большинства политических экспертов, население страны заключило тогда с властью негласный договор — свободы в обмен на благосостояние. И если так, то одна из сторон сделки явно перестала исполнять свои обязательства по сделке. Забыв, что за все на этом свете надо платить.
Избежать оплаты по накопившимся счетам, как говорил Михаил Жванецкий, можно лишь в том случае, «если вас не интересует результат». Но это, хотелось бы надеяться, не наш случай.
