В конце XIX века шведский экономист Кнут Викселль одним из первых в мире пришел к выводу, что Центральный банк может регулировать как высокую, так и слишком низкую инфляцию. Для этого ему необходимо повышать процентную (учетную) ставку, когда потребительские цены растут быстрее необходимого, и понижать ее, если цены резко падают.
Процентная ставка, по мнению многих известных экономистов, таких как Джон Мейнард Кейнс и Джон Хикс, уравновешивает сбережения и инвестиции в экономике. Это означает, что при высоких ставках выгоднее сохранять деньги, а при низких — инвестировать. Тем не менее, на практике эта идея о роли процентных ставок и их управлении со стороны центральных банков начала применяться лишь в конце XX века.
До этого финансовые регуляторы использовали лишь отдельные инструменты денежно-кредитной политики. Например, они могли повысить учетные ставки, чтобы ограничить финансирование рискованных проектов. В начале и середине XX века выход из экономических кризисов, будь то Великая депрессия в США или послевоенный спад в Европе, в первую очередь был обязан правительствам.
Более активное участие в регулировании национальных экономик Центральные банки начали принимать в 1970-х годах. Руководители ведущих национальных банков мира начали организовывать ежегодные симпозиумы для обсуждения состояния мировой экономики и вопросов их участия в ее регулировании. С 1981 года в американском Джексон-Хоуле, штат Вайоминг, проводится самый известный из этих саммитов. Сторонники конспирологических теорий называют его заседанием «глубинного государства» или даже «мирового правительства». Но даже без каких-либо теорий можно утверждать, что руководители центральных банков мира собираются на этом форуме в американской глубинке, чтобы послушать выступление главы Федеральной резервной системы США и перенять его опыт.
В 1980-е годы, как сообщал Forbes, ФРС «неактивно использовала процентные ставки для регулирования». В начале этого десятилетия в результате роста мировых цен на нефть в США резко увеличилась инфляция. Федрезерв, пытаясь контролировать инфляцию, повысил процентные ставки до исторического рекорда в 20%. Позже в США началась рецессия, и из-за высоких ставок многие компании и банки оказались на грани банкротства. Жесткая монетарная политика позволила сдержать инфляцию, однако ФРС под руководством Пола Волкера подвергалась жесткой критике со стороны тогдашнего президента Рональда Рейгана и его администрации, которые настаивали на снижении ставки для поддержки экономического роста.
Современное понимание денежно-кредитной политики начало формироваться в начале 1990-х, когда Резервный банк Новой Зеландии, а затем Банк Канады установили целевой уровень инфляции в 2% в год, оптимальный по мнению Международного валютного фонда для развитых стран. Рост цен в таком темпе способствует развитию производства и не позволяет населению обеднеть. Для развивающихся стран МВФ считает нормальным уровень инфляции в 4% в год. В Новой Зеландии и Канаде, а затем и в Великобритании, которая применяла этот опыт, таргетирование инфляции оказалось успешным. Рост цен на 2% в год устраивал как потребителей, так и производителей. Того же курса денежно-кредитной политики придерживается и ФРС. С 1990-х годов ее средняя ключевая ставка составляет 5,4%, что исключает необходимость повышать ее до рекордных уровней начала 1980-х.
Мировой финансовый кризис 2007–2009 годов, вызванный банкротством ряда крупных банков и ипотечных агентств в США, ФРС преодолевала снижением ставки по федеральным фондам до 0–0,25%. Была принята программа количественного смягчения (QE), в рамках которой регулятор выкупал у коммерческих банков гособлигации и долговые обязательства проблемных банков и ипотечных агентств, чтобы накачать экономику денежной ликвидностью и тем самым стимулировать рост потребления и деловой активности. В результате, после снижения американской экономики на 3% в 2009 году, уже в 2010 году ВВП США увеличился на 2,7%. С 2014 по 2023 год ФРС неоднократно прибегала к смягчению или ужесточению монетарных условий для поддержания экономического роста и контроля над инфляцией.
Развивающиеся страны с 1990-х годов не сразу и не одинаково реагировали на нововведения центральных банков развитых стран в области инфляционного таргетирования. В Юго-Восточной Азии во время кризиса 1997–1998 годов к этому курсу обратилась только Малайзия, чей Центробанк резко увеличил процентные ставки для борьбы с инфляцией. Остальные пострадавшие от кризиса государства региона предпочли полагаться на кредиты МВФ и замедляли рост цен с помощью валютных интервенций. В Южной Корее на стабилизацию национальной валюты (вона) было потрачено столько золотовалютных резервов, что крупные корпорации обратились к своим сотрудникам с просьбой сдать государству имеющиеся у них ювелирные изделия и другие вещи из натурального золота. Народный банк Китая долгое время воздерживался от таргетирования инфляции, однако когда страна, хронически страдавшая от дефляции, столкнулась с резким ростом цен после пандемии, местный регулятор принял эту практику. На некоторое время были даже повышены учетные ставки по кредитам высоконадежным заемщикам.
В Турции западные методы регулирования инфляции не раз сталкивались с резкой критикой президента Реджепа Тайипа Эрдогана. В 2024 году инфляция в стране превысила 60%, что обеспечило ей одно из первых мест в мире по этому показателю. В 2025 году регулятор начал снижать процентные ставки, стремясь сократить инфляцию до 24% в год, то есть перейдя к ее таргетированию.
Цель Банка России по инфляции составляет 4% в год. Методы, которыми регулятор пытается достичь этой цели, часто подвергаются критике, поскольку ограничение роста потребительских цен происходит за счет исторически высоких процентных ставок. Напомним, что осенью 2024 года ЦБ РФ повысил ключевую ставку до 21% годовых и начал ее снижение лишь с июня 2025 года. Критики курса российского ЦБ часто вспоминают, что в 2000-х годах инфляция была значительно выше современных 9% в год, а экономический рост в стране составлял в среднем не менее 8%. Таким образом, власти не стремились сдерживать рост цен, а экономика развивалась значительно быстрее, чем в последние несколько лет. Действительно, ключевая ставка (ранее ЦБ использовал ставку рефинансирования, которая не подразумевала таргетирования инфляции) действует в России с 2013 года, когда пост главы ЦБ заняла Эльвира Набиуллина. Однако поскольку до этого момента не проводилась целенаправленная денежно-кредитная политика, можно вспомнить о последствиях экономического кризиса конца 2000-х. В 2009 году российский ВВП упал на рекордные 9%, что было вызвано отсутствием целенаправленного стимулирования экономического роста. Выход из кризиса был обеспечен исключительно за счет очень высоких цен на нефть и газ. Обрабатывающая промышленность и многие другие отрасли российской экономики находились в состоянии хронического недоинвестирования, поэтому неудивительно, что из-за глобальных потрясений (тогда без каких-либо санкций и ограничительных мер) многие индустрии просто рухнули. Эта ситуация стала предупреждением о том, что экономику нельзя оставлять на самотек: необходима поддержка государства, включая доступное кредитование.
На наш взгляд, оптимальная денежно-кредитная политика в России, как и в других странах мира, могла бы соответствовать принципу, выраженному в высказывании: «Деньгам по-пустому лежать не надлежит» (это высказывание принадлежит великому полководцу Александру Суворову). Это означает, что оптимальный уровень процентной ставки должен позволять, с одной стороны, получать прибыль тем, кто намерен вложить деньги в свое дело, с другой — не препятствовать тем, кто предпочитает держать средства на депозите в надежном банке или в облигациях с хорошим процентом. Проще говоря, ставка не должна быть ни слишком высокой, ни слишком низкой. Именно о таком значении говорили самые выдающиеся экономисты, подразумевая равновесный уровень экономики, который балансирует рост производства, занятость и инфляцию. То есть таргетирование инфляции, безусловно, имеет экономический смысл, если она угрожает стать неконтролируемой. Однако, по нашему мнению, главной целью денежно-кредитной политики должны быть люди и их благосостояние. Оптимальным уровнем ключевой ставки ЦБ РФ мог бы стать диапазон 9–12% годовых. Это оставляет пространство для дальнейшего снижения у регулятора.