Гражданка Украины Татьяна Романюк сразу после 24 февраля с двумя сыновьями переехала из Луганской области в Германию. Она рассказала «Газете.Ru» о долгом побеге из страны «неизвестно куда», льготах и обучении детей в немецких школах на чужом языке, а также объяснила, почему многие украинцы предпочитают не эвакуироваться.
«Всё, о чем я думала, – спасти детей»
Украинка Татьяна Романюк покинула родную Луганскую область в первые же дни после начала СВО. Через Польшу она отправилась в немецкий Штутгарт и уже больше шести месяцев проживает там.
«Все произошло неожиданно. Кода рядом с нашими домами стали бомбить и стрелять, все, о чем я думала, – спасти детей. У меня два мальчика 8 и 14 лет. Поэтому когда я узнала, что в области есть эвакуационные поезда, на которых все желающие и в первую очередь маленькие дети с родителями, инвалиды и пожилые могут уехать, я схватила мальчиков в охапку, собрав минимум вещей, и побежала регистрироваться», – рассказала Романюк.
По словам беженки, тогда она не знала, куда едет. Поезд шел до Львова, с остановками в других безопасных городах Украины, и именно во время пути ей пришлось решать, куда двигаться дальше. Сойдя во Львове, на другом эвакуационном поезде Романюк вместе с сыновьями отправилась в Польшу.
«Беженцев было очень много, люди сходили в разных районах Украины, а многие, как и мы, поспешили пересечь границу, чтобы чувствовать себя в полной безопасности. Когда мы приехали в Польшу, волонтеры дали нам адрес пожилой женщины, которая была готова приютить нас, но задерживаться у нее мы не собирались.
Во-первых, Польша была переполнена украинскими беженцами – там их больше, чем в любой другой стране. Во-вторых, мы просто хотели уехать подальше, чтобы беда нас точно не коснулась. Я действовала на адреналине и инстинктах. Как мать, которая хочет защитить детей. Поэтому мы решили ехать в Германию, в группах для беженцев в социальных сетях нашли волонтеров, которые готовы помочь», – сообщила Татьяна.
Все оплачивает государство
Связавшись с волонтерами, Романюк узнала, что в Германии есть немецкие семьи, которые готовы временно приютить украинских беженцев. На маршрутке из Польши, вместе с другими беженцами, Татьяна на протяжении ночи добиралась до Штутгарта, а уже там семья, которая ее приняла, помогла ей сделать документы.
«Нас встретили муж с женой и двое их детей – тоже мальчики. Они во всем помогали – одежда, еда, адаптация. Они же и сопровождали нас в миграционную службу, где наше пребывание в стране зарегистрировали и оформили нас как беженцев.
В Германии украинским гражданам при этой регистрации оформляют социальные выплаты на каждого ребенка и родителей – это сумма прожиточного минимума, чтобы беженцы могли позволить себе купить еду, вещи, что-то для быта. Несмотря на то, что цены в Германии даже с марта выросли, нам на все хватало тогда и сейчас тоже», – сказала украинка.
Спустя три месяца семья, в которой жила Татьяна, помогла ей найти собственное жилье – социальную квартиру, которую полностью оплачивает государство.
«Для украинских беженцев в Германии есть три варианта жилья: семья, которая может приютить, социальная квартира и лагери для беженцев – это что-то типа общежития: у каждого есть своя комната, но общие кухня и ванная. Знаю, что многие беженцы жалуются на лагеря, – им некомфортно пользоваться общей кухней и ванной, но я не слышала, чтобы их массово закрывали. Думаю, это скорее миф», – полагает беженка.
Обязательная школа для детей и никакой «работы в полях»
Для украинских граждан в Германии вводилось множество других мер поддержки, заявила Татьяна. Например, с марта по май по всей территории страны при предъявлении украинского паспорта проезд был бесплатным даже на поездах. Из одной точки Германии можно было уехать в любую другую. В последующие три месяца, правда, за проезд стали брать символическую сумму, а теперь эту меру поддержки и вовсе отменили.
«Дети в Германии обязательно должны ходить в школу, если они не посещают учебное заведение, по месту жительства приходят социальные работники и интересуются почему.
Образование обязательно в обычной немецкой школе, преподают нашим детям тоже на немецком. Мой младший часто вообще ничего не понимает, а старший, потому что знает английский, нормально адаптировался.
Здесь вообще многие знают английский, и это облегчает жизнь, как и переводчики в смартфонах. Тем не менее язык здесь можно и выучить. Есть интеграционные курсы, которые тоже оплачивает государство, – на них обучают немецкому языку», – рассказала Романюк.
Нет в Германии, считает Татьяна, и безработицы. Любой беженец может прийти в центр занятости, и ему предоставят работу, при том далеко не черновую.
«В поля и на заводы никого не гонят. Здесь востребованы учителя и медики, можно подтвердить любой свой диплом о высшем образовании и работать по специальности. Но, опять же, нужно знание языка. Если освоишь – пригласят на работу по профессии. Если нет – предоставят любую другую, с которой вы справитесь. Я сейчас не работаю, потому что нужно смотреть за детьми, заниматься их учебой и пытаться адаптировать их к новой культуре и образу жизни», – призналась Романюк.
Эти странные немцы
Самое сложное для беженцев сейчас – интегрироваться в другое культурное пространство, считает украинка. По ее словам, и люди, и вся обстановка в целом кажутся чуждыми.
«Например, здесь люди экономят не из-за повышения цен, а просто так. Они экономят электроэнергию, другие ресурсы, а еще ходят в очень скромной одежде. Из дорогущего «Мерседеса» здесь выходят не в соответствующих костюмах и брендах, а в джинсах, свитерах и кроссовках», – поделилась наблюдениями украинка.
Также, отметила Романюк, местные выглядит очень заинтересованными. Обязательно спрашивают, чем могут помочь — и обязательно помогают. Так, неравнодушные немцы подарили семье Татьяны письменный стол и лампу для детей, хороший шкаф, велосипеды и ролики. Предусмотрена для беженцев и культурная программа.
«Для нас часто организовывают досуг. Например, недавно возили детей в большой зоопарк, часто беженцев собирают на экскурсии к старинным замкам, в музеи. Пару недель назад мы были в духовом оркестре.
Конечно, есть и минусы, но они не слишком существенные. Здесь, например, нельзя просто прийти ко врачу, чтобы тебя осмотрели. Нужно записаться в очередь и ждать своего времени, которое может прийти через неделю. Если же произошло что-то экстренное – нужно вызывать «скорую», – сказала Татьяна.
«Чувствуешь себя приемным ребенком в чужой стране»
Адаптироваться в стране Романюк помогает и общение с говорящими на ее языке — как с другими украинскими беженцами, так и с немецкими россиянами.
«С беженцами у нас есть специальные чаты, мы встречаемся на экскурсиях, поддерживаем друг друга как можем.
Насчет россиян: я не встречала негатива в свою сторону и не проявляла его сама, но знаю, что некоторые украинцы воспринимают россиян несколько озлобленно. Как и некоторые россияне украинцев. Но это зависит от конкретных людей. Мы все пострадали в этой ситуации», – считает украинка.
Сейчас Романюк надеется только на то, что вскоре ситуация придет в норму, после чего она сможет вернуться домой, хотя условия проживания в Германии для нее очень комфортные.
«Как бы замечательно все ни было, ты все равно чувствуешь себя приемным ребенком в чужой стране. Как бы все ни были добры, домой хочется очень сильно. Знаю, что некоторые украинцы хотят остаться здесь даже после того, как все закончится, осваиваются, но мы с детьми очень хотим вернуться домой. И таких, как мы, немало.
Хотя еще больше украинцев, оставшихся на родине. Многие остались дома, потому что у них дети призывного возраста, которым нельзя выезжать из страны, и они не хотят их бросать. Также на Украине осталось множество лежачих больных и их семей, так как длительного переезда болеющие родственники точно не перенесут. Им – из числа мирных жителей — сейчас приходится сложнее всего», – заключила Татьяна.
