Увеличение неравенства в мире неизбежно порождает повышенный интерес к вопросам справедливости. Прежде чем обсуждать справедливое распределение ресурсов, следует затронуть вопрос их производства. Несколько лет назад я общался с пожилым человеком, который всю свою жизнь занимался закупками оборудования для крупной компании. Я пытался выяснить, существуют ли объективные критерии для определения справедливой цены товара или услуги? И он ответил мне, что в мире не удалось выработать математическую формулу для определения справедливой цены. Существует механизм торга: продавец обозначает свою цену, а покупатель стремится ее уменьшить. Если на рынке много продавцов и мало покупателей, то шансы на снижение цены возрастают, и наоборот. Крупные биржи объединяют множество продавцов и покупателей, демонстрируя прозрачные цены, основанные на большом количестве сделок. Таким образом, чем выше конкуренция, тем более справедливыми становятся цены.
Эту систему можно распространить и на оплату труда: чем больше компаний нуждается в услугах определенных специалистов, тем выше вероятность роста заработной платы. В последние десятилетия мы наблюдаем укрупнение и глобализацию компаний, что приводит к ухудшению положения работников. Кроме того, компании стремятся автоматизировать процессы производства товаров и услуг, активно внедряя роботов и компьютерные программы. Это также способствует снижению заработной платы.
Одной из ключевых идей Карла Маркса была прибавочная стоимость. Он утверждал, что капиталист не полностью оплачивает труд рабочего, а присваивает часть стоимости товара. С этим утверждением невозможно поспорить, ведь труд предпринимателя по организации работы также имеет свою стоимость. Вопрос заключается лишь в пропорциях разделения стоимости, которые постоянно изменяются. Карл Маркс не смог разработать объективные критерии для определения этой пропорции. Однажды я спросил известного экономического блогера, можно ли вычислить справедливую долю в стоимости товара для всех участников процесса производства и сбыта. Ответ был таковым: без учета рыночных оценок это невозможно. Предприниматели и наемные работники борются за увеличение своей доли в распределении «пирога». Успехи и неудачи в этой борьбе и определяют размер «куска пирога», который получает каждый отдельный человек.
Бухгалтер, маркетолог, юрист, менеджер, учитель, врач — каждый из них рассчитывает на справедливое вознаграждение. Но кто установит критерии этой справедливости? Как они смогут договориться между собой и достичь компромисса? В качестве объективного показателя для требования повышения заработной платы можно рассматривать рост производительности труда. Однако этот показатель отражает лишь количественные, но не качественные аспекты. Например, один журналист написал три статьи, а другой всего одну. Очевидно, что производительность труда выше у первого. Но три статьи могут быть незначительными и не вызвать никакой реакции у читателей. Напротив, единственная статья второго журналиста может оказаться гениальной и стать предметом массового цитирования, получения множества лайков, репостов и так далее. Какой из журналистов может рассчитывать на повышение заработной платы?
Классиком теории справедливости считается Джон Ролз, который предложил концепцию «справедливости как честности». Ролз выдвинул два принципа справедливости:
1. У каждого человека есть равное право на полностью удовлетворительный набор основных свобод, который совместим с аналогичным набором свобод для каждого.
2. Общественные и экономические неравенства должны удовлетворять двум условиям. Во-первых, они должны быть связаны с должностями и постами, открытыми для всех при условии честного равенства возможностей; во-вторых, они должны приносить наибольшую пользу наименее обеспеченным членам общества.
Ролз полагал, что свобода для каждого человека важнее экономических благ. Мне трудно согласиться с этим утверждением. История полна примеров, когда, если человек умирает от голода, он зачастую готов отказаться от свободы ради спасения своей жизни. Вопросы также возникают и относительно равенства возможностей при занятии должностей. Если кто-то добился успеха, на мой взгляд, справедливо, что он имеет возможность помочь своим детям получить лучшее образование, достойную работу и так далее. Необходимо понимать логику людей, которые выбирают тех, кто займет ту или иную должность. Если он выберет сына влиятельного человека, которого давно знает, то автоматически получит поддержку его отца. Если же взять талантливого «человека со стороны», то нет никаких гарантий, что он не перейдет на сторону конкурентов. Кроме того, существует риск, что талантливый человек займёт место своего нанимателя.
С утверждением о «наибольшей пользе для наименее обеспеченных членов общества» также можно поспорить. Если какая-либо группа людей будет ориентироваться исключительно на интересы наименее обеспеченных членов общества, то вполне вероятно, что она потерпит поражение в конкурентной борьбе с другими группами. Ведь развитие обеспечивают наиболее высокопроизводительные члены группы, а среди обездоленных таковых явно не доминируют.
Джон Ролз считал, что концепция справедливости как честности основана на том, что у людей есть «моральные способности», связанные со «способностью чувствовать, что является справедливым» и «способностью понимать, что является благом». Очевидно, что у каждого человека есть свои представления о справедливости, вопрос лишь в том, насколько они объективны.
Недавно я прочитал книгу Амартии Сена «Идея справедливости». Он является индийским философом и экономистом, который с 1972 года работал в Великобритании и США; лауреат Нобелевской премии по экономике 1998 года за вклад в теорию благосостояния. В книге он представил образцы различных подходов к понятию справедливости. Нужно определить, кто из трех детей — Анна, Боб или Карла — должен получить флейту, из-за которой они спорят. Анна претендует на флейту, поскольку она единственная из трех детей, кто умеет на ней играть (остальные это не отрицают). Боб указывает на то, что он единственный из детей, кто так беден, что у него вообще нет игрушек. Поэтому он мог бы играть с флейтой (два других ребенка соглашаются с тем, что они обеспечены игрушками и развлечениями). Карла утверждает, что она много месяцев усердно трудилась, чтобы сделать флейту своими руками (другие подтверждают это). «И как раз тогда, когда я закончила работу, — жалуется она, — эти двое пришли, чтобы попытаться забрать у меня флейту». Амартия Сен не смог встать на сторону ни одного из детей и выработать общий принцип справедливости.
Чтобы лучше разобраться в этом вопросе, я прочитал книгу доктора психологических наук Ольги Гулевич «Социальная психология справедливости».
Она выделила шесть основных подходов к справедливому распределению благ:
1. В соответствии с нормой беспристрастности, вознаграждение человека определяется его вкладом в общее дело. Справедливым считается получение большего вознаграждения теми, кто проделал больше работы, оказал большую помощь и достиг лучших результатов.
2. Согласно норме распределения по усилиям, размер вознаграждения определяется усилиями, которые человек приложил (затраченным временем, объемом проанализированной информации и так далее). Справедливым считается такое распределение, при котором большее вознаграждение получает тот, кто приложил больше усилий для совершения социально желательного поступка.
3. В соответствии с нормой распределения по способностям (возможностям), справедливым считается взаимодействие, в ходе которого наиболее способный человек получает большее вознаграждение.
4. Согласно норме распределения в соответствии с позитивностью личности, справедливым считается большее вознаграждение хорошего человека.
5. Согласно норме распределения по потребностям, справедливым является большее вознаграждение тех участников взаимодействия, которые больше нуждаются.
6. В соответствии с нормой равенства, справедливым считается равномерное распределение вознаграждения между всеми участниками общения.
Далее Ольга Гулевич пишет, что люди, которые верят в справедливость окружающего мира (в плане распределения вознаграждений и наказаний), более позитивно оценивают свою жизнь. Вера в справедливый мир защищает людей от негативных переживаний. Сталкиваясь с новыми задачами, они испытывают меньший стресс, воспринимают их как приключение, а не угрозу, и лучше справляются с ними.
Вера в справедливый мир чаще встречается у авторитарных людей, сторонников правых партий, представителей элиты и у народов, для которых характерно почитание власти. Все эти люди стремятся сохранить существующую систему социальных отношений. Вера в то, что униженное положение некоторых групп является заслуженным, помогает им оправдать свои действия. Кроме того, в справедливость мира больше верят религиозные люди, которые ориентируются на духовные ценности и надеются на высшую справедливость.