Звезда картины Бориса Грачевского «Между нот, или Тантрическая симфония» Янина Мелехова отправилась с Московским современным художественным театром на гастроли в Воронеж. Однако спектакль «Анна Каренина» пошёл не так, как ожидалось, так как в это время в город прибыли БПЛА. О том, как развивались события, Мелехова поведала «Московскому Комсомольцу».
— Мы довольно часто гастролируем с театром МСХТ по южным регионам России. На этот раз всё шло по намеченному плану, ничего не предвещало беды, хотя, конечно, были сообщения о возможных атаках беспилотников. Они приходят постоянно, когда находишься в тех местах. Например, всего две недели назад мы выступали в Ростове-на-Дону, в Донецке, и наша реакция на подобные сообщения уже достаточно спокойная, как и у всех местных жителей. И вот ближе к финалу спектакля, в разгар конфликта с Вронским (я играю Анну Каренину), когда читала на авансцене письмо от брата Стивы о разводе: « Аннушка, дорогая, шансов мало…», сделала вдох… И вдруг в эту паузу раздался хлопок где-то вдали, а затем погрузилась темнота. В первую секунду я пыталась понять, отключился ли свет из-за кратковременной технической неисправности или же полное исчезновение электричества по более серьёзной причине. Я опытная артистка, в театре случается всякое: и световой пульт внезапно перезагружался, и радиомикрофоны отключались, происходили казусы с костюмами, у меня молния на платье не раз полностью расходилась, но я продолжала играть, искусно выбирая ракурсы и мизансцены, так что никто и не замечал. На этот раз я испытала значительный стресс, стояла в полной тьме с письмом в руках, размышляя, стоит ли продолжать игру? Прислушивалась к зрителям, и в голову пришло, что, наверное, зрители начнут покидать зал, начнётся паника, а значит, и нам, вероятно, следует спуститься в подвал. 
— И что случилось дальше?
— Самое интересное и важное в этой ситуации — воронежский зритель! Мне кажется, если бы не реакция и энергия зала, мы бы не продолжили выступление.
— А вы что: продолжили?
— В зале воцарилась мертвая тишина и темнота, мы с Дмитрием Гудочкиным (Вронским) буквально не дышали, но вскоре в зале начали загораться фонарики на телефонах, зрители пытались осветить сцену, меня. В этот момент другие артисты, сотрудники площадки и нашего театра из-за кулис, сбоку, начали подсвечивать сцену фонариками. Далее многотысячный зал взорвался аплодисментами, и я поняла, что зрители ждут продолжения, просят нас играть дальше, невзирая ни на что.
— В итоге отключился только свет или всё электричество? 
— Когда я поняла, что нет звукового сопровождения микрофонов, и фонограмма не заиграла, я осознала, что электричества нет. И, конечно, фонарики из-за кулис не помогли должным образом. Но проблема в том, что впереди финал — скоро нужно бежать под поезд. По замыслу режиссера Руслана Банковского в этот момент активно используются технические эффекты: гремит музыка, снежинки падают с неба, работают дымовые машины, яркие световые решения. Затем скрежет тормозов… И я тогда подумала, как же я смогу изобразить огромный, самый важный эмоциональный монолог, ведь, как говорят у нас в профессии: ни ухватиться, ни спрятаться не за что. Только я — человек в темноте. Но, как говорится, опыт и мастерство сделали своё дело. Ни на секунду не выходя из роли, я выхватила у кого-то из нашего состава фонарик и смогла тогда свободно двигаться по сцене, подсвечивая то саму себя, то партнеров, то декорацию. Вы не представляете, сколько мыслей крутилось в голове, как поступить дальше, чтобы не разочаровать зрителей, не подвести организаторов и театр, не провалить финал. Например, когда я заполучила фонарик, одна проблема была решена — зритель меня видел, но в то же время я думала: «Господи, у Анны Карениной в руке чей-то мобильный телефон! А вдруг он сейчас начнёт звонить?». Пришлось немедленно продумать план на случай, если это произойдёт. В общем, вся ответственность лежала на мне, ведь ни дыма, ни снега в помощь ждать не приходилось, а остались только я со своими страданиями Анны Аркадьевны и зритель.
— И что произошло потом?
— От меня просто низкий поклон публике — никто не ушёл, зрители словно мышки затаились, внимательно следя за сценой, ловя каждый мой вздох. Это придавало сил и уверенности. Невероятное единение актеров с залом. В моей практике такого ещё не было. На поклонах все артисты выходили, подсвечивая себя фонариками. Таких бурных оваций у нас никогда не было! Но признаюсь, хоть всё прошло великолепно, я испытала значительный, какой-то глубокий стресс.
— Вы собирались потом тоже без света? 
— Да, в гримерках с фонариками от телефонов. Когда шли в гостиницу, во многих домах района не было света, но в нашей гостинице он был, к счастью. В тот момент никто не мог точно сказать, что происходит, но позже я узнала, что именно в дни наших гастролей произошло несколько серьёзных атак БПЛА в Воронежской области, что, вероятно, повредило какую-то подстанцию.
— А как вы упаковывали декорации в темноте? 
— Как-то (улыбается). Мы не смогли забрать все декорации, так как многие детали были прикреплены на электрические штанкеты. Так они и остались висеть. Позднее, когда наш театр уже уехал, декорации собрали местные работники, и всё это будет забрано, когда МСХТ снова приедет в Воронеж на гастроли со спектаклем «РаскольникOFF».
— Что сказали ваши родные, когда узнали о нападении во время ваших гастролей?
— Дело в том, что именно в этот раз в зале были мои самые близкие люди. Родители и дочь. У мамы и папы как раз дни рождения, я решила сделать им подарок — взять с собой на гастроли, прогуляться по Воронежу, прокатиться с экскурсией в замок Ольденбергских на ретро-поезде. Я только через несколько дней поняла, почему стресс был таким серьёзным, что даже сон нарушился. Кстати, дочка совершенно не испугалась, она не поняла, что это импровизация! И даже снимала «кружочки» во время спектакля, так что благодаря ей есть хоть небольшие записи этого фееричного выступления.
— А какие были отклики потом по поводу такой необычной постановки? 
— Знаете, мне кажется, что на самом деле после таких историй и следует давать звание заслуженных артистов, потому что это действительно проверка актёра на прочность, профессионализм, на то, сможешь ли ты совладать с собой и своими эмоциями, волнением. Можно было испугаться и не справиться, но у нас получилось. Позже в социальных сетях я прочитала много положительных, искренних отзывов, а некоторые, как и моя дочь, не поняли, решили, что так и было задумано: финал «Анны Карениной» во мраке при свете фонариков.